Харли не претендовала на понимание этого. Какое-то видение что его кровь станет чистой.
Будучи ученым, он естественно предположил, что это чудо произойдет в лаборатории, которая у него была, поэтому он держал Харли как своего постоянного гостя. Он думал, что изучая ее кровь, он сможет найти ответы, которые ищет.
Слабоумный, конечно. Видения были материалом тумана и волшебства, не стеклянных мензурок и микроскопов.
“Послушай, если ты хочешь, чтобы тебя убили из-за твоей маний величия, то я не верю в это дерьмо. ” Она сузила глаза. “Но я не буду счастлива, если ты поставишь меня на линию огня.”
Кайн шагнул вперед, протягивая руку, чтобы коснуться пальцами ее плеча. Его прикосновение было теплым и опытным. Она оттолкнула его.
Женщина должна была бы быть мертвой, чтобы не считать Каина привлекательным, но Харли нуждалась в большем, чем простая похоть. Она нуждалась в … черт, она не знала, в чем она нуждалась, знала только то, что она еще это не нашла.
Кроме того, ее кожа внезапно стала очень чувствительной. Как будто ее потерли наждачной бумагой.
“Я когда-либо подвергал тебя опасности, милая Харли? ” Каин был раздражен.
“В мгновение ока, если это означало сохранение своей шкуры.”
— Жестоко.
— Но правда.
— Возможно. — Его взгляд опустился вниз, изучая ее спортивный бюстгальтер.
— Мне нужен душ. Почему бы тебе не присоединиться ко мне?
— Только в твоих мечтах.
— Каждую ночь. Ты хочешь узнать, что мы делаем?
«Я бы предпочла вырвать твой язык и съесть его на ужин».
Со смехом он щелкнул зубами около ее носа. “Непослушный оборотень. Ты знаешь, как мне тяжело, когда ты угрожаешь насилием.”
Развернувшись на каблуках, Харли направилась к двери. — Ты лучше прими холодный душ или тебе не придется волноваться о Сальваторе Джулиане нарезающем на ломтики твои яйца. Они уже будут, свисать с моего зеркала заднее вида.
Она перестала слышать низкий смех Каина, когда направилась в переднюю часть дома.
Было поздно, и она устала, но она проигнорировала резную деревянную лестницу, которая вела к спальням, проходя в отделанный деревянными панелями холл.
Что, черт возьми, с ней случилось?
Она чувствовала себя беспокойной и на грани. Как будто разрасталась гроза, и она должна была поразить ее молнией.
Убеждая себя, что это было не более, чем разочарование от Кайна и таинственной игры, в которую он играет вокруг нее, она рывком открыла дверь и вышел на улицу.
Что ей сейчас было нужно, так это прогулка.
И если это не сработает, то всегда был чизкейк в холодильнике.
Не было ничего в мире, что не смог бы вылечить чизкейк.
Сальвадоре присел в кустах и изучал большой дом, который был, сооружён неизвестно где.
Как и большинство колониальных домов, во многих местах он был облицован кирпичем и имел рифленые колонны, с двойным рядом высоких окон, которые стали бы ночным кошмаром для вампира. Была большая терраса на переднем плане с подметенной подъездной дорогой, с линией дубовых деревьев, и крытый бассейн за гаражом на четыре машины.
Хороший домик для простой дворняжки, но интерес Сальваторе был не в архитектуре.
Вместо этого, он ощутил поздний весенний воздух, тщетно пытается игнорировать распространяющийся запах ванили, что просачивался сквозь его тело, как лучший афродизиак, и сосредоточился на ублюдка, который осмелился попытаться похитить его.
Он мог бы уйти, но он типа не мог «простить и забыть».
— Псы внутри — сказал он.
«Священная корова». Леве захлопал крыльями, стоя на цыпочках, выглядывая из-за куста. «Вы платите всем вашим псам, как руководителям AIG или получаете специальные бонусы за подготовку экстремистов?»
Резкий ответ Сальваторе замер у него на губах, когда дверь внезапно распахнулась и женщина из чистокровных шагнула в ночь.
Она была потрясающе знакома. Как одна из четверки, она обладала бледными светлыми волосами и стройным телом, как у ее сестер. Тело было очень вкусно открыто, ее эластичыми шортами и крошечным кусочком спандекса, что проходил как топ. Он мог держать пари на свой Rolex, ее глаза были идеально изумрудными.
Но на этом сходство закончилось.
Обе сестры, Дарси и Риган, обладали электрической энергией как все оборотни. Но эта женщина. Боже, он мог чувствовать ее резонирующую силу заряжающую воздух за пол мили.
