Кэтрин сделала паузу и попросила воды.
Подполковник принес стакан и занялся ручным насосом. После длительной возни из шланга побежала свежая вода.
— Спасибо, — поблагодарила Кэтрин и, собравшись с духом, продолжила: — Не знаю, влюбилась ли я тогда в Вильяма или мое положение очень угнетало, да и родных считала погибшими — так оно на беду и случилось с мамой! А первая моя девичья любовь — Андрей, как я знала, лежал в могиле… Так или иначе, но я обвенчалась с Вильямом Томсоном и уехала с ним. Впрочем, эти детали для вас, Дмитрий Иванович, очевидно, не существенны…
Коваль в ответ только улыбнулся.
— А возможно, подумала и о беззащитной малютке, которой необходима мать. Материнское чувство у нас пробуждается еще в девичестве… Документы на Джейн удалось получить в приюте такие, какие мы хотели. В них матерью была названа я… Конечно, церковную запись мы не могли исправить, но надеялись, что для мэрии достаточно будет справки из приюта. Поэтому, — Кэтрин вздохнула, — я всю жизнь жила под дамокловым мечом. Ведь я полюбила Джейн всей душой, и девочка отвечала мне тем же… Теперь вы открыли мне глаза: Джейн все знает… Никак не могу опомниться… Когда же она узнала, где, каким образом? Не пойму… Тем дороже становится сейчас мне ее любовь… А может, это Робин проболтался? Вы знаете это, Дмитрий Иванович? — миссис Томсон умоляюще взглянула на подполковника. — Как только он докопался! Он очень ловкий парень, пройдоха и хитрец. Пронюхав об этом — как именно, понятия не имею! — он иногда пугал меня, что расскажет Джейн, и я готова была простить ему любые фокусы. Чаще всего он устраивал мне сцены, когда ему необходимы были деньги… Долги какие-нибудь и тому подобное… Вильям, очевидно, это предвидел, потому что в завещании отдельно обусловил не только долю наследства Джейн после выхода замуж, но и после моей смерти. В любом случае Джейн получает сейчас в приданое мастерскую, а когда меня не будет — еще и часть сбережений. Роберт занимается совсем другим делом, и наша мастерская ему ни к чему…
— После вас и Джейн единственный наследник Роберт?
— Естественно. Но дети почти ровесники, и лишь господь знает, кто кого переживет.
Кэтрин умолкла, глядя куда-то над кронами деревьев. Коваль не мешал ей сосредоточиться.
— Вы меня ошеломили своим сообщением, Дмитрий Иванович, — наконец произнесла Кэтрин. — Да, ошеломили, — повторила она. — Получается, что Робин рассказал ей… Но девочка ни разу не дала мне это почувствовать… Милая моя!.. Теперь она мне еще дороже. — Кэтрин приложила платочек к глазам. — И пусть он попробует еще раз вымогать у меня деньги! — Сквозь слезы она улыбнулась, и Коваль понял, кого она имеет в виду.
— Екатерина Григорьевна, мастерская ваша не очень прибыльная?
— Да. Но Генри — механик, имеет свою. Они объединятся, и им легче будет бороться с конкурентами.
— В Англии начинается новая волна инфляции. Вы думаете, они выстоят, объединившись?
— Надеемся. Но гарантий, конечно, нет.
— Деньги Джейн сможет получить только после вашей смерти?
— Это уже недолго, — грустно произнесла женщина.
— Я сейчас начну говорить вам комплименты, — шутливо пригрозил подполковник.
Кэтрин улыбнулась в ответ.
— А Роберт знает?
— О чем?
— Что мастерскую получит Джейн.
— Конечно. Кроме тайны, которая вам уже известна, у меня нет секретов от детей.
— И он не сердится?
— Кто, Робин?
— Да.
— Почему он должен сердиться… При всем своем эгоизме он любит сестру. А мастерская ему, повторяю, ни к чему. И ни в каком случае принадлежать ему не будет.
— Он давно узнал, что Джейн сестра только по отцу?
— Какое это имеет значение?
— Дети часто ревнуют к родителям, — уклонился от ответа Коваль.
— Ах, Дмитрий Иванович, это такие дебри, такие дебри! — Женщина утомленно провела рукой по лбу. — Не рассказывайте Джейн о нашем разговоре, прошу вас.
— Хорошо.
— Пусть и впредь думает, что я ничего не знаю… Я не хотела бы, чтобы дети ссорились из-за денег. Робин, конечно, парень непростой. Рано начал выпивать — сначала пиво, потом вино, пристрастился к картам. К какому-либо делу пристроить его было невозможно. Об отцовской профессии, например, и слышать не хотел. Во всем были виноваты его дружки, дети из более обеспеченных семей, он к ним тянулся. Да и мы с Вильямом что-то прозевали. Считали его невинным шалунишкой и все прощали… Робин родился в тяжелые годы послевоенной инфляции, и Вильяму некогда было им заниматься. Мальчику нужен был наставник-мужчина, а отец днем и ночью пропадал в мастерской.
