— Олег, ты мне не скажешь, что произошло между моей дочерью и этим парнем, Андреем Волковым.
— Я, старина, знаю только, что Андрей отпросился до утра, а вернулся вчера вечером, — Олег Палыч подумал и добавил, — причем, сильно не в духе.
— Послушай, а ты не смог бы спросить у него в чем дело — мне как-то неудобно у дочки выспрашивать…
— Во-первых, дружище, это не входит в мои полномочия, а во-вторых, парень беседует сейчас с Привратником по поводу несвоевременности посещения господа Бога, и ему не до меня.
— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Ратибор.
— Андрей ранен. Он потерял много крови и сейчас без сознания в медчасти. Над ним колдует капитан Львов — наш, в общем, знахарь. Он делает все возможное, чтобы парень остался жив. Так что, милый, передавай своей дочурке от него привет. Извини, меня вызывают.
Ратибор поскребся, переговорил еще с несколькими бойцами, а затем подошел к дочерям.
— Тут вот что, девки. Андрей при смерти лежит. Сильно поранена рука и сломаны ребра. Он без сознания, потерял много крови и передает вам привет. Или я что-то напутал? Да какой к лешему привет! Просто, без сознания. Сейчас за ним ухаживает знахарь, — Дуня присела и побелела от ужаса. Настя во время отцовской тирады стояла к нему вполоборота, да так и застыла. Лицо её окаменело, глаза закатились, и она с едва слышным стоном оплыла на землю.
— Настенка! — закричал Ратибор. Услыхав крик, Булдаков, уже окончивший разговор, подошел к неподвижному телу и, присев, похлопал девушку по щекам. Никакого результата.
— Ишь ты! — покрутил он головой и достал самое современное средство для борьбы с потерей сознания — пузырек нашатыря. Отвинтив колпачок, он смочил нашатырем свой носовой платок и поводил под носом у девушки.
Почуяв смрадное дыхание ада, мозг среагировал моментально. Девушка открыла глаза и скорчила рожу. Довольный, как слон, Булдаков завинтил пузырек и спрятал его в карман.
— А отчего тебе не дать понюхать это Андрею? — проявил свою крестьянскую сметливость Ратибор, — Олег Палыч скептически ухмыльнулся. Ну что возьмешь с прапорщика? Дерево, оно и в Африке дерево.
— А может ему просто скомандовать «Подъем»! — старейшина засомневался.
— Он, пожалуй, не услышит.
— Молодец, — хлопнул его по плечу майор, — соображаешь! Хэй, держи ее!
Получившая контроль над опорно-двигательным аппаратом, Анастасия воспользовалась им для ускоренного передвижения в сторону городка.
— Шиш ее догонишь! — махнул рукой Ратибор, — пущай бежит.
— Табаков! — позвал Булдаков. Подошел высокий румяный солдат, с гусарскими усиками.
— Серега, видишь вон то бегущее тело?
— Так точно!
— Возьми УАЗик и догони. Догонишь, подвези к медчасти. Да повежливей с ней!
— Есть! — ефрейтор бросился выполнять приказ.
— Внимание, все ко мне! — скомандовал майор. Его обступили тесным кругом.
С дрожью в голосе он сообщил:
— Товарищи, сегодня войска доблестной Красной армии освободили Пермь! Нету, больше свеонов — подохли! Наверное. Съели что-нибудь…
— Знаю я ваше «съели», — заворчал Ратибор. Майор сатанински расхохотался.
— Папа, они возвращаются! — закричала Дуня, увидев БТР, который на всех парах мчался от реки к слободе. Через несколько минут машина влетела в ворота и лихо осадила прямо перед собравшимися. Из нее первым выскочил Мурашевич, подошел к Булдакову и спокойно, будто на рыбалке был, доложил:
— Товарищ майор, задание выполнено! Прошу прощения, но пленных мы не брали.
— А на кой они нам? — пожал плечами Олег Палыч, — гауптвахту только загадят, а толку от них никакого.
— Я не в том смысле…
— Я вас, товарищ сержант, понял. Идите отдыхайте. Стоп, Володя! Потрудись объяснить мне вот это, — Булдаков указал на зеленых, точно листья салата, великолитовцев, с трудом вывалившихся из бронетранспортера.
— Они же ни разу не видели настоящего боя — всё луки да мечи! Мы подъехали, а на этой посудине человек шесть охраны. Начали по нам палить из катапульты. Я чтобы долго не топтаться, приказал пару раз долбануть из гранатометов, а на закуску прошелся по этой посудине из «Шмеля». Этот самый ког затонул не хуже «Титаника».
— Зря, батенька! — пожурил сержанта Булдаков, — эта лодка могла бы нам пригодится.
