— Мы не знали, что вы авгур Камал Джаганатх. Весьма жаль, что вас ранили, того не должно было случиться махану, — наконец, отозвался стоящий и негромко хрипло - свистяще сказал, что-то сидящему соплеменнику, будто снова гавкнув. Тот, не мешкая, поднялся на ноги, кивнул, и, развернувшись, направился к выходу.
— А вы кто? — наполняя голос властностью, спросил ссасуа, так как понял, что он выше этих существ, ибо они, используя уважительное обращение, махану, сами определили свой статус как малоразвитой расы.
— Мы бродячие кооры, из рода атанийского. Большей частью селимся в системах верховного правителя НгозиБоипело Векеса. Я есть февтвевол атанийцев Иошинори, — откликнулось не очень живо существо и развернувшись, поспешило вслед за своим соплеменником, судя по всему, стараясь уйти от неприятного для него разговора.
Арочная створка, открывшись, пропустила сначала одного атанийца, затем другого в иное помещение, чьи стены блеснули металлическим блеском, когда подавшись вперед, и вовсе деспотически Камал Джаганатх крикнул им вслед, едва справляясь с гневом от испытанной боли и страха:
— Я требую, что вы вернули меня негуснегести Аруну Гиридхари. Ежели вы сие не сделаете, тарховичи вас разыщут и уничтожат. Вас всех! Всех атанийцев, бродячих псов! — и вовсе почти рявкнул он, и немедля вскочил на ноги, качнувшись от раздражения взад-вперед.
Атаниец дотоль разговаривающий с ним, сразу остановился, и вроде как дернув вправо голову, впрочем, так и на глянув на Камала Джаганатха низко прохрипел:
— Не нужно так яриться пресветлый авгур, ведь мы слишком далеко от ваших рачителей! Посему они нас никоим образом не уничтожат, а, следовательно, и не разыщут вас.
Он, не мешкая, шагнул в раскрытый проем двери, словно сливаясь с металлическим блеском иного помещения. Однако также, синхронно его уходу, торопливо ступил в сторону двери Камал Джаганатх, громко и нескрываемо жестко крикнув:
— Добро, февтвевол атанийцев Иошинори, я запомню имя своего врага. И клянусь именем моего отца Аруна Гиридхари придет время и по моему указанию вас уничтожат Иошинори, как бродячего, бешенного пса!
Створка сомкнулась, отделяя ссасуа от атанийца, оставляя первого хоть и в волнение, но в убежденности, что ему не собираются навредить. Он уже давно перестал ощущать себя посредственностью и пасынком судьбы, принимая собственную уникальность и место занимаемое в расе велесвановцев, посему и бросил вызов февтвеволу Иошинори будучи уверенным в защите носимого им титула, и тех покровителей которые окружали расу велесвановцев.
Камал Джаганатх какое-то время неотрывно смотрел на сомкнутую дверь, теперь поглотившую его врагов, да медленно опустившись на пол, оперся спиной об стену, вытянув ноги и придержав раненную руку здоровой. Значительный толчок неожиданно сотряс стены помещения, а после гул рокотания усилился в мощности, да и сам пол на котором сидел юный авгур стал вибрировать резче. Посему от того сотрясения рана в плече разболелась сильней, и чтобы не допустить лишнего волнения от владеющего им страха перед неизвестностью, Камал Джаганатх принялся проводить дыхательные упражнения дуалауа.
Камал Джаганатх сейчас был предельно собран и взволнован. За последние три колохода своей жизни в новом теле и среди велесвановцев он еще никогда так не гневался. Так, что едва сдерживал себя, дабы не пустить в действие руки и не надавать по столь маленькой башке, идущему впереди февтвеволу Иошинори. Юного авгура везли не так долго, хотя из-за вибрации и словно усиливающегося гула у него сильнее разболелось раненное плечо, распространив тугое, натянутое состояние на всю левую руку и шею. Посему, что бы снизить боль ему пришлось плотно прижать раненную руку к груди другой.
Он так теперь и шел, в сопровождении Иошинори и еще трех родственных ему кооров. Ибо покинув помещение, в котором Камала Джаганатха везли, и, миновав очень узкий, не длинный с металлическим блеском коридор, через широкий створчатый проем вышли в крытое помещение, предназначенное для стоянки космических судов. Впрочем, и само помещение, и находящиеся внутри него суда были в сравнение с дотоль виденным юным авгуром на Цересе в космической гавани небольшим по размерам. Хотя сама форма помещения указывала на то, что оно находится в мощном космическом судне. Стены и ровно нависающий потолок, как и пол, были тут полупрозрачными с легким отливом черного цвета, точно вкрапленного в поверхность изогнутых полос. Внутри помещения стояло около семи судов, в основном это были черно-серебристые аппараты. Они имели овально-вытянутую форму, разделенную на три сегмента, соединенных между собой черными эластичными складчатыми пластинами, схожими по виду с резиной солнечников. В первом сегменте по бокам с обеих сторон были расположены округлые люки, из непроницаемого серо-зеленого материала мелко поделенного внутри на множество отдельных фасеток. Третий же сегмент более закругленный на конце завершался достаточно длинным широким коловращательным аппаратом, состоящим из двух скрученных промеж друг друга трубовидных структур, запаянных в вытянутое прозрачное стекло. Около десяти серебристых, плоских ножек приподнимали корпус судна достаточно высоко, посему дабы на него подняться, надо было воспользоваться каким-нибудь подъемным средством. Вместе с тем, ни самих средств, лестничных пролетов и даже экипажей судов вокруг не было видно.
