Не хотелось… как видно, очень сильно. Потому что, даже несмотря на сжимавшие ее голову невидимые тиски, девушке достало-таки воли и сил на единственное движение. А может, решившись сожрать ее, змея чуток расслабилась и ослабила хватку. Как бы то ни было, но как только голова чудовища устремилась к Кире, та неуклюже взмахнула рукой, все еще сжимавшей факел. Горящий. Словно попыталась таким способом отгородиться от приближающейся смерти.
И это движение — с виду нелепое и бессмысленное — спасло жизнь всем троим. Язычок пламени, даром, что крохотный и незаметный по сравнению с телом змеи, соприкоснулся с чешуей. И хоть гигантская тварь не была сухим деревом, что только бы и вспыхнуло разом от такого прикосновения, но огонь нес боль. А боль способно ощущать все живое. Включая вроде бы даже растения. Что уж говорить о любом представителе животного царства.
Боль заставила змею не только инстинктивно отпрянуть. Исчезла и невидимая хватка, коей чудовище удерживало трех человек. А те не преминули воспользоваться выпавшим шансом.
Рука Ильи, сжимавшая рукоять меча устремилась вперед. Острие клинка достигло чешуйчатого змеиного тела… но лишь бессильно скользнуло по нему.
А вот Малран оказался посообразительнее. Так что его атака увенчалась куда большим успехом. Клинок свой юноша-варвар направил прямо в пасть змее. Зубы твари, тонкие и острые, словно гвозди, со щелчком сомкнулись на полоске стали… чтобы в следующий миг превратиться в крошево и бессильные обломки. Металл оказался крепче.
Удачным вышел и следующий удар Криницкого. Попытка разрубить массивное тело мечом, правда, успехом не увенчалась. Зато клинок оставил глубокую рану.
Содрогнувшись от боли, змея затем резко подалась назад, то ли отрываясь пастью от меча Малрана, то ли тщась вырвать оружие из его рук. Последнее ей оказалось не под силу. И варвар, оставшийся при верном клинке, снова пустил его в ход. С проворством подскочив к твари, он рубанул ее мечом по голове. Отрубить не смог… но явно ошеломил.
Еще одну рану принес удар меча Ильи Криницкого. Тот все еще не терял надежды превратить одно живое чудище в две безобидные мертвые половинки.
И попытка эта едва не стала для него роковой. Резко извернувшись — весьма неожиданно для столь массивного тела — змея ловко обхватила тело бывшего актера. Обхватила и сжала. Причем, что хуже всего, вместе с рукой, державшей меч. Так что поднять ее и воспользоваться своим оружием Криницкий теперь не мог.
Чешуйчатое кольцо сжалось, сдавливая Илью с крепостью колодок и стальных оков. Только что костей не ломая… пока. А пасть уже нацелилась на голову человека. Да, укусить змея уже не могла. Но вот проглотить была еще в состоянии — размер пасти, когда она распахнулась, был вполне подходящий.
Спасение, как порой бывает, пришло с неожиданной стороны. Кира, до сих пор лишь наблюдавшая за битвой с осознанием собственной бесполезности, почему-то тоже решила вступить в игру. Нацелив арбалет и выстрелив… девушка умудрилась попасть змее прямо в глаз. Мало ли, что прежде похвастаться меткостью она не могла. Но ведь зато могла — везением. Если оное везение помогает спасти жизнь тем, кто рядом.
Забыв про добычу, змея судорожно замотала головой, словно пытаясь вытряхнуть арбалетный болт из головы. Кольцо вокруг Ильи Криницкого между тем разжалось. И бывший актер, спешно выскользнув, еще и успел атаковать. Его клинок, ударивший сверху, пронзил чешуйчатое тело насквозь, пригвождая к земляному полу.
«Мышка пробежала, хвостиком махнула…» — шепотом процитировал еще Илья сказку про Курочку Рябу.
Разумеется, чтобы надолго удержать гигантскую тварь, сил человека, даже вонзающего меч, было недостаточно. Но много времени и не потребовалось. Малрану. Чтобы с громогласным боевым кличем, похожим на злорадный хохот, подскочить к змее и ловким ударом, наконец, отсечь ей башку.
Миг — и на месте грозного кровожадного чудища оказалась валяющаяся на земляном полу груда мяса, обтянутая чешуей.
— Уф, — выдохнул варвар, вытирая пот, а затем повернулся к Кире, — а я тебя недооценил, девчонка. Кое-что, смотрю, и ты можешь.
