– У него хорошее звучание, – сказал он, – сразу видно: мейд ин Джермани!
Гесслер выключил транзистор, сразу воцарилась тишина.
– Не стоит, чтобы он сейчас работал, – резко сказал адвокат.
– Вы считаете, что сейчас они в туннеле? – спросила Лиза. Гесслер посмотрел на часы.
– Возможно.
– Где все должно произойти: в первом или втором лифте? – спросила молодая женщина.
– Во втором, то есть при подъеме на поверхность. Будет лучше, если они пересекут реку, иначе, если возникнут какие-нибудь затруднения, они будут заблокированы в туннеле.
* * *
В зубах охранника спичка уменьшилась наполовину.
Шофер выпустил руль, чтобы легче было скрестить толстые ноги. Прислонившись к двери в отстраненной позе, он весело поглядывал на своего товарища.
– Значит, ты все-таки бросил курить! – заметил он.
Решетка второго лифта только что закрылась за фургоном, и огромная стальная кабина поднимала автомобиль так медленно и мягко, что движение почти что не ощущалось.
– У меня астма, – сказал охранник, выплюнув обломок спички.
Свет приборной доски освещал черный автомат, лежавший на его коленях.
– Ты-то знал, что нас будут эскортировать? – спросил он.
– Нет, но, должно быть, они решили так из-за туннеля... На тот случай, если...
Он не успел закончить. Дверца, к которой он прислонился, вдруг резко открылась, и толстый блондин, потеряв равновесие, опрокинулся назад. Он успел увидеть молниеносно сверкнувшую дубинку и потерял сознание. Его напарник было рассмеялся, подумав, что дверь открылась из-за неловкого движения шофера. Он перегнулся, чтобы удержать блондина, но в этот момент отрылась дверца с его стороны и чья-то быстрая рука вырвала у него автомат.
– Не двигайся! – приказали ему.
Охранник выпрямился и увидел одного из полицейских, целившегося в него из его собственного автомата. Что-то просвистело в воздухе.
Он хотел повернуться, но получил страшный удар дубинкой по голове и упал на сиденье.
– Надо засунуть их под приборную доску! – сказал человек с дубинкой второму мотоциклисту.
Тот кивнул и грубо сбросил потерявшего сознание охранника на пол фургона. Его напарник втащил шофера в кабину.
– Думаешь, мы поместимся вчетвером? – спросил Фредди.
Он так коверкал немецкий язык, что стоило ему сказать хоть что-нибудь, как парень с дубинкой принимался хихикать.
– Мы должны поместиться, – ответил Баум.
Они уселись в кабине, хотя им и мешали два тела. Лифт остановился, раздвижная решетка открылась, перед ней выстроилась терпеливая очередь.
Лифтер, старый инвалид с седыми волосами, любезно кивнул сидевшим в фургоне людям.
– А теперь поторопись-ка, корешок, – бросил Фредди, – когда легавые найдут два брошенных мотоцикла, они задергаются.
Баум нажал на педаль газа. Фургон резко дернулся.
– Эти дизельные моторы совсем не подарок, – сказал Фредди по-французски.
– Was? – спросил его напарник.
Фредди не удостоил его ответом.
Автомобиль выехал из толпы сгрудившихся перед входом в туннель рабочих. Перед пассажирами фургона открылась площадь с мокрой и блестящей под светом слишком высоких фонарей мостовой. Водитель свернул налево. Оба оглушенных охранника, лежавшие на полу кабины, слабо застонали.
* * *
– Ваши типы действительно окажутся на высоте? – спросил Паоло, быстро взглянув на часы.
Гесслер сжал челюсти.
– Хотя это и не мои "типы", – сказал он, – я в них уверен.
Паоло сжал кулаки.
– Как бы я хотел быть сейчас там! – вздохнул он.
– Это совершенно невозможно, – уверил его адвокат, презрительно улыбаясь, – вы не говорите по-немецки и, как вы только что заметили, совершенно не выносите самого вида полицейской формы.
Паоло сморщил свой крупный нос, изрытый маленькими кратерами.
– Ладно, я спущусь на склад к Варнеру, чтобы помочь ему встретить этих господ.
Спускаясь по внутренней лестнице, коротышка был поражен тошнотворным запахом, царившим в громадном помещении. Здесь пахло кожей и гниющей едой.
Сидевшая за столом Лиза разглядывала календарь с готическими буквами. На гравюре была изображена толстая девушка, пышная блондинка, и Лиза подумала, что, наверное, когда-то мадам Гесслер напоминала ее.
– А если предположить, что тюремный фургон не поехал по туннелю? – прошептала она.
