Вскоре отовсюду раздались множественные звоны колокольчиков и моя спутница, показала рукой на само здание дворца.
— Пора, правитель ждёт всех к себе.
Мы направились одними из первых, а из беседок и кустов стали появляться довольные и не очень мужчины, сопровождаемые девушками, поправляющими одежды сначала на себе, затем на гостях. Именно поэтому, мы как-то неожиданно стали одними из первых, кто попал на аудиенцию. Сидящий на высоком троне из слоновой кости, красной парчи и украшенным сплошь драгоценными камнями, которые были выложены даже в узоры, он был видимо высок и хорошо сложен. Тёмные глаза внимательно смотрели за моим приближением к трону. Я остановился когда рядом шевельнулась и опустилась на колени девушка, застыв, когда коснулась лбом пола, я же лишь низко поклонился правителю.
— Приветствую великого правителя Заморина, от лица Венецианской республики и её правителя дожа Энрико Дандоло, — проговорил я на арабском, подумав, что раз почти все здесь используют его как международный язык общения, то и Заморин мог им владеть.
— Каликут приветствует смелых путешественников, — густым, приятным голосом ответил он на том же языке, с сильным акцентом, — как я слышал ваша фамилия также Дандоло? Кем приходится вам, венецианский правитель?
— Отцом, о великий Заморин, — просто ответил я.
Он покачал головой.
— Почему же он отпустил в такое дальнее плавание столь юного отпрыска? Или в вашей стране это в порядке вещей?
— Нет, великий Заморин, — осторожно ответил я, — скорее это была моя инициатива, родители были против.
Он заинтересованно посмотрел на меня.
— Даже так. Позволь ещё тогда полюбопытствовать. Твой корабль весьма необычен своим видом, и большинство моих советников говорят, что никогда не видели подобного. Кто построил его?
— Я.
Гости, которые наполнили зал, недоверчиво зашушукались, а Заморин же недовольно нахмурился.
— Мы не очень приветствуем, когда нам лгут прямо в глаза, — мягко сказал он, — поэтому даём тебе шанс ответить ещё раз.
— Мне незачем менять ответ, о великий Заморин, — я пожал плечами, — от кончика мачты до балки киля — это целиком мой проект.
— Тогда наверняка тебе не составит труда провести мне экскурсию по нему? — ядовито поинтересовался он, не веря мне, — и ответить на все интересующие вопросы.
— На всё не смогу ответить, поскольку многое является не моей тайной, — склонился я в поклоне, — но в остальном милости прошу, готов сопровождать вас.
Его бровь даже слега поднялась от такого резкого ответа, но он сдержался.
— Завтра утром тебя устроит? — спросил он, наверняка думая, что за это время я не успею подготовиться к экскурсии и вопросам, если соврал ему.
— Конечно, хоть сейчас великий правитель, — я пожал плечами.
Видя моё спокойствие и уверенность, он даже запнулся.
— Что привело вас в Каликут?
— Как и большинство здесь присутствующих — торговля, великий Заморин. Я прочитал о вашем городе в древних книгах, говоривших о «Городе специй» и решил сделать всё, чтобы вас найти.
Советники, окружающие правителя зашептались, а один подошёл и наклонившись, что-то сказал ему на ухо.
— Ты говоришь о Риме? — поинтересовался он, когда тот отошёл.
— Вы очень мудрый правитель, — склонился я ещё раз.
— Мне сказали, ты принёс дары, но отказался давать их в руки моих слуг, — неожиданно он сменил тему.
— Совершенно верно великий Заморин, — я коснулся мешка, который висел у меня за спиной, — подарки слишком хрупкие и ценные, чтобы доверить их простым людям.
— Да? — тот откровенно удивился, — дороже, чем всё, что ты видишь здесь?
Он обвёл рукой роскошь, которая его окружала.
— Такого, точно нет, — спокойно ответил я.
Его глаза опасно сузились.
— Хорошо, если ты удивишь нас, то я снижу тебе торговый налог до размеров, арабских купцов, если же нет, завтра же ты покинешь наш город, за свою необыкновенную дерзость и спесь.
— Принимаю ваши слова, — в этот раз я даже не наклонил голову. Вместо этого снял мешок, туго стягивающий две шкатулки и достал первую из них, с тремя небольшими зеркалами. Открыв и поставив её перед собой, я дождался, когда слуги аккуратно переступая ногами, донесут её до правителя. Тот взял одно себе, два других передал советникам. Все удивлённо разглядывали свои изображения и его злость стала немного уходить, лицо разгладилось и он заинтересованно посмотрел на вторую шкатулку.
