– Доброе утро, – сказал отец. – Как дела?
– Мак с Марибель собрались пожениться, – сообщила Сесили.
– Что-что?
– Они женятся.
Произнести это было настоящей пыткой для Сесили – боль почище менструальных спазмов.
– Же-нят-ся.
– Женятся? – переспросил Билл. – Тебе точно известно?
Сесили не смогла выдавить больше ни слова. И если бы сейчас ее отец стал шумно радоваться по поводу предстоящей свадьбы, она сразу уехала бы, сейчас же, вечером.
По счастью, он не выказал восторга – воспринял известие тихо и словно задумался о чем-то. О чем-то безрадостном и неспокойном.
– Н-да, – пробормотал он.
Весть о предстоящей свадьбе означала для Билла Эллиотта лишь одно: Мак уезжает. В глубине души он был, конечно, за парня рад. «Молодец, так держать! Женись и возвращайся на землю предков, она твоя!» Но вскоре его накрыло осознание случившегося, он трезво взглянул на ситуацию и ощутил знакомую тяжесть в груди. Оставив Сесили на кухне, где она недовольно хлопала дверцами: «В этом доме вечно ни крошки», он направился в спальню и прилег. Отъезд Мака означал для «Пляжного клуба» настоящее бедствие. Мак – администратор от бога. От него все без ума: дети, взрослые, дряхлые старушки и даже сам Билл. Если бы не дочь, чьи интересы ставились превыше всего, Билл не только с радостью отдал бы Маку процент с прибыли, он без колебаний оставил бы ему весь отель.
Билл опустился на кровать и подумал: «Бывало и хуже. Я пережил потерю сына». И все же мысль об отъезде Мака несла с собой пустоту, грусть и безнадежность. Билл закрыл глаза. Почему бы тогда и не продать отель? Сесили не хочет заниматься семейным бизнесом, а как он справится без Мака?… Перед глазами возникло лицо С. Б. Т. в дьявольском оскале.
Вскоре опасения Билла подтвердились. Мак разговаривал в вестибюле с каким-то постояльцем, и Билл, проходя мимо, тронул его за локоть и сказал:
– Можно тебя на секундочку?
Вернувшись в кабинет, Билл сел за письменный стол и уставился в окно. В целом мире не найти отеля лучше: водная гладь, белые паруса, разноцветные яркие зонтики на песке… Красотища!
Мак тихо постучал и толкнул дверь.
– Наверное, вы уже слышали?
– Да, но почему-то не от тебя.
Мак сунул руки в карманы шорт цвета хаки.
– Я многому научился у вас с Терезой и очень это ценю. Я всегда стремился брать с вас пример.
– Похоже на последнее «прости»… – произнес Билл. – Ты хочешь со мной попрощаться?
– А кто-то сказал, что я уезжаю?
– Об этом не обязательно говорить.
Мак посмотрел в окно, и Билл проследил за его взглядом. Ему так хотелось, чтобы Мак еще раз увидел, сколь прекрасно это место, и понял, что нигде больше ничего подобного он не встретит.
– Я остаюсь до осени, – сказал Мак. – Я не смог бы бросить вас в разгар сезона.
– А в следующем году…
– А в следующем уже нет. Вот и все.
– Не представляю тебя на ферме, – проговорил Билл. – Хотя, должен признать, конечно, понимаю, почему ты решил вернуться. В конце концов, надо беречь наследие семьи.
У Мака от удивления вытянулось лицо.
– Ой, нет. – Он засмеялся. – Вы не так поняли. Я уезжаю, но не в Айову.
– Разве? – удивился Билл.
– Меня пригласил Ховард Коматис, – сказал Мак. – Поеду к нему. Работать на «Техасских рейнджеров».
– На бейсболистов?
– Ховард Коматис из первого номера – президент «Техасских рейнджеров». Вчера он предложил мне работу. Я хорошенько все обдумал, в том числе ваши слова про отель и про Сесили. На зиму меня будут отпускать, так что очень может быть мы с вами еще увидимся. Мы сможем заехать к вам в Аспен. Наконец, научите меня кататься на лыжах.
– Ховард Коматис? – переспросил Билл. – Волосатый громила, от которого столько шума?
– Он самый.
– И ты хочешь на него работать? – поразился Билл. Эта было как гром среди ясного неба. Одно дело, если Мак уезжает, чтобы заняться собственной фермой, и совсем другое, когда его уводит из-под носа гость. Постояльцы пытались переманить Мака из года в год, однако тот всем отвечал отказом. – А что ты будешь делать?
– Заказывать гостиницы и рестораны, организовывать поездки. Переправлять игроков с точки на точку.
– И сколько он тебе пообещал? – не унимался Билл.
