– Знаешь, я ничего не сказала Маку, – продолжила Марибель.
В голосе Тины прорезалась трезвая нотка:
– Ничего себе.
В трубке зашуршало: зажав трубку ладонью, Тина спешно пересказала подруге услышанное. Затем она выдала:
– Рита говорит: хочешь заполучить парня – играй жестко. Ты этим сейчас занимаешься, красотуля? Играешь жестко?
– Сама не пойму, – ответила Марибель.
– Что ж, зайду в дом, поговорим серьезно, – сказала Тина, осторожно прикрыв дверь. – Ну все. Выкладывай теперь, что у тебя на уме.
– По-моему, Мак – пустой номер, – заявила Марибель.
– Ты и раньше так считала, – возразила Тина. – Что изменилось?
– Я предложила ему попросить процент с прибыли, а он так с Биллом и не поговорил.
– Может, решил выждать, – предположила Тина.
– Может. Или решил, что можно вечно меня динамить, как будто так и надо. Да только я устала. Рядом есть и другие, кому я нравлюсь, и одного из них я как раз пригласила к себе на вечер, когда Мака нет дома. Это преступление?
– Ты ведь знаешь, я плохо разбираюсь в мужчинах, – вздохнула Тина. – Я, так сказать, не образец для подражания.
– Полагаешь, ничего, что я пригласила его на ужин?
– Совершенно нормально, – решительно поддержала Тина. – Как его зовут?
– Джем, – ответила та. – Джем Крендалл.
– Джем Крендалл, – повторила Тина. – Повезло ему, этому Джему Крендаллу. Я тебя обожаю, знаешь?
– Да, – ответила Марибель.
– Ну все, веселись. В среду поболтаем. Побегу к Рите, а то она мне весь дом спалит.
– Хорошо, мам.
– С богом.
Ровно в семь тридцать в дверях возник Джем – с бутылочкой «Шардоне» и испуганной улыбкой. Синяя хлопковая рубашка и темно-синие шорты, высокий, широкоплечий, молодой и сильный… Само очарование. Влажные волнистые темные волосы, на губах улыбка, лишенная всякого самодовольства.
Откровенно говоря, Марибель была испугана не меньше. Хотя, конечно, нет ничего плохого в том, что ты кому-то симпатизируешь, рассуждала она.
– Ты захватил вино, – заметила Марибель, бережно, точно дитя, принимая из его рук бутылку. – Очень мило.
– Я разбираюсь в винах, – ответил Джем. – У отца свой бар. – Он коснулся руки Марибель и, склонившись, быстро ее поцеловал. Марибель замерла, в смятении прижав к груди бутылку.
– Ой, – сказала она.
Они посмотрели друг другу в глаза. Синева его глаз удивительным образом сочеталась с цветом рубашки. Джем был поразительно, немыслимо хорош собой. Марибель стояла, не в силах оторваться от его синих глаз, словно от восхитительного шоколадного торта, хотя и понимала, что если она не отведет взгляд сию секунду, то окончательно в них утонет.
– Проходи, осмотрись. Сейчас я все тебе покажу, – предложила она. – Вот кухня, столовая, здесь гостиная. За этой дверью дамская комната, а дальше – спальня. – На слове «спальня» Марибель отчего-то споткнулась.
– Уютно, – сказал Джем. – А я снимаю комнату в старом доме… Убил бы за отдельную кухню!
– Я приготовила вкусняшки… Давай присядем?
– Давай. – Джем в предвкушении потер руки. – Хочешь, открою вино? Должен признаться, я нервничаю.
– Нервничаешь? – удивилась Марибель. – Из-за чего?
– Не из-за того, из-за чего ты подумала, – ответил Джем.
– А что я подумала?
– Что я боюсь попасться Маку.
– А-а, ясно. – Марибель прекрасно знала, что Мак заявится домой не раньше половины одиннадцатого. В глубине души она была бы не против, если бы он действительно их застал вместе.
– Меня немножко колотит от того, что ты рядом, – ответил Джем. – Не хотелось бы запороть эту встречу. Тот день, на пляже…
– Да, отличный был день. – Марибель вынула из духовки противень и стала перекладывать на тарелки грибы под сыром.
– Не просто отличный, – продолжил Джем. – Он перевернул мое восприятие здешней жизни. Раньше я ненавидел этот остров. А после той прогулки на пляже вдруг все наладилось, все изменилось к лучшему. Странно, необъяснимо. Как будто ты волшебница.
– Ах, если бы, – сказала Марибель, доставая из холодильника креветочный коктейль. И подумала: «Тогда я наложила бы чары на Мака». Протянула креветки Джему. – Отнеси, будь добр, на журнальный столик. Поедим на диване.
Они расставили еду, Джем разлил вино. Марибель подняла бокал:
