– Ты играешь в театре?
– Актер из меня посредственный. Правда, довелось в колледже побыть фотомоделью. И еще мой портрет напечатали в ежемесячнике – Мистер Ноябрь.
Мистер Ноябрь. Красивая была фотография. Джем сидел в джинсах на деревянной ограде в Уильямсберге. Правда, сейчас это прозвучало как-то дико. То, что казалось нормальным в колледже, не всегда адекватно переносится в другую, взрослую жизнь. Кто его за язык тянул? Лучше все же держать рот на замке и говорить только когда спрашивают.
Мак плотно сжал губы, словно пряча улыбку.
– А что с жильем?
– Мне есть, где жить, – ответил Джем. Он снял комнату через тетушку одного университетского приятеля. У нее был дом на Норт-Либерти-стрит. Неплохая комната, только кухней пользоваться запретили. Джем спросил хозяйку, как ему питаться, и та ответила, что обычно у нее живут те, кто приехал работать в ресторане. Отец Джема имел собственное заведение в Фоллз-Черч, бар в английском стиле под названием «Тюремная башня». И если бы он хотел таскать подносы, так можно было вообще никуда не уезжать. – Комната неплохая, – добавил он, – но с кухней проблема, а мне еще надо скопить денег на билет до Калифорнии. – Он вновь выпрямился. – Было бы здорово, если б удалось где-то питаться бесплатно. Я вообще-то мечтаю завести подружку, которая любит готовить.
– Да ну! Моя обалденно готовит, – сообщил Мак. – И смотри, в кого я превратился. – Он похлопал себя по животу.
Джем вежливо улыбнулся.
– А ты рукастый? – поинтересовался Мак. – Сможешь сменить лампочку, справиться с будильником? Знаешь, что такое распределительный щиток? Если вдруг позвонит гость и скажет, что у него свет погас, с пробками справишься?
– Наверное. Лампочку сменю и будильник на нужное время поставлю. И с предохранителями приходилось заниматься.
– Ты удивишься, но очень многие не способны даже просто установить будильник, – поделился Мак.
– Ну, это не про меня, – поспешил заверить Джем. – В колледже-то я как-то выжил. – И засмеялся.
Мак что-то записал в блокнот.
– Надеюсь, не проспишь, – пробормотал он. – Коридорный должен быть на работе ровно в восемь.
– То есть я принят?
– Мне нужен человек на три дневные смены и три ночные. Один день будет выходной. Рассиживаться без дела не удастся. Будешь убирать номера вместе с горничными после очередного гостя, подносить багаж. А когда у тебя выпадет свободная минутка, я буду давать тебе другие задания. Все по мелочи, бытовое. Полить цветы, отдраить тренажерный зал, подмести битые ракушки на парковке. И еще твоя помощь понадобится при подготовке к открытию. Начинаем сегодня и будем работать вплоть до Дня памяти павших, с восьми до четырех все дни, кроме воскресенья. Десять баксов в час плюс чаевые. Ну, устраивает работенка?
Чаевые. Отель мирового уровня на пляже, сулящий кучу полезных знакомств. Джем готов был расцеловать этого парня.
– Конечно!
Мак протянул руку, и Джем крепко пожал ее, как человек, который слов на ветер не бросает.
– Ты принят, – подытожил Мак. – Добро пожаловать в «Нантакетский пляжный клуб и отель». Твой напарник – Ванс Роббинс. Он здесь уже двенадцать лет. Столько же, сколько я. Ванс покажет тебе, что да как. Приходи завтра в восемь.
Джем вскочил с места.
– Приду! – Наверное, в его голосе прозвучала излишняя готовность, но он был очень взволнован. Получил работу и предстоящее лето проведет на острове. Скорее бы поделиться радостью с родителями. Только сначала надо отыскать продуктовую лавку и купить хлеба, баночку арахисового масла и уповать, что на трапезу не сбегутся муравьи.
Мак проводил его до выхода.
– Тогда до завтра.
– А это все ваше? – спросил Джем. Пролетавшая мимо чайка уронила на асфальт ракушку и, спланировав на землю, принялась клевать ее содержимое.
– Нет, – ответил Мак, зябко оправляя жилет.
– А-а, – протянул Джем, – просто здесь очень роскошно.
– Охренительно роскошно, – уточнил Мак. – В самую точку.
Вансу Роббинсу, здоровяку ростом в шесть футов с лишком, двадцать второго марта исполнилось тридцать, как, собственно, и Маку. Они не отличались ни по росту, ни по возрасту.
– Прямо близнецы, – как-то раз опрометчиво сказала Марибель.
