– Нет, ты лишь выполнил мою просьбу. Доктор Кентон хотел сообщить мне, что улучшения нет.
– Кто знает, – буркнул Джем.
– Я знаю, – проговорил Нейл. – Ну а еще одно от кого?
– От Дезайри.
– А, подружка, полная желаний. Наверное, она будет второй.
– О, боже. Только не говори, что я – единственный, кто знает.
– Ну, еще доктор Кентон.
Джему хотелось выпить залпом стакан ледяной воды.
– А почему я?
– А ты кому-нибудь еще рассказывал про свои чувства к Марибель?
– Только ей, больше никому, – ответил Джем.
– Ну, так почему я?
– Под руку подвернулся, – пожал плечами Джем.
– То-то и оно.
Джем умолк и сидел тихо, глядя, как волны мягко накатывают на берег. Огни в отеле уже погасли. Тайни давным-давно ушла домой. Он попытался представить Нейла мертвым: как его кладут в гроб и опускают в яму или сжигают в крематории – и не смог. Нейл уедет из отеля, и Джем его больше никогда не увидит. Но ведь это происходило и с другими гостями. Какое-то время они общались с ним, а потом уезжали, чтобы вернуться или не вернуться на следующее лето – не важно, Джема все равно здесь уже не будет. Вот что самое грустное в такой работе: никто не приезжает, чтобы остаться. Каково Маку с Вансом – год за годом знакомиться с людьми и провожать их, зная, что скорее всего, больше никогда с ними не увидятся?
– Я думаю, тебе надо жениться на Дезайри, – заявил Джем. – Ради дочки. Может, когда она узнает про твою… болезнь, то обратится в иудаизм.
– Может, – сказал Нейл. – Скоро выяснится.
«Скоро. Что для него значит «скоро»? – подумал Джем.
Сколько времени ему отпущено? Месяцы? Недели? Опять потекли слезы, и Джем не стал их вытирать.
– Ты правда считаешь, что Марибель будет моей?
– Не-а, – проговорил Нейл. – Или да. Не знаю.
Джем откинулся на песок.
– Мне надо домой, – сказал он. Гадко было бросать сейчас Нейла, но ему обязательно нужно вернуться в свой крошечный съемный угол, попить воды. Он кое-как поднялся. Нейл тоже встал, и они посмотрели друг на друга сквозь темноту. А потом, словно только теперь они встретились впервые, Нейл протянул Джему руку, и тот ее пожал.
На следующее утро Джем шел на работу и радовался: «Я – живой». Он может переставлять ноги, размахивать руками, слышит собственный голос: «Привет! Я – живой». Он обработал порез мазью, залепил пластырем. Палец пульсировал при ходьбе. «Живой».
Джем был готов к тому, что Нейл уедет раньше, чем он доберется до отеля. И где-то в глубине души теплилась надежда, что Нейл просто исчезнет, растворится в ночи. Джем искал его взглядом за завтраком, но тот не появился. Потом его увлекли повседневные дела, он расстилал номера, подметал ракушки на парковке, пытался соскоблить с ботинок барный нагар. Купил в автомате две бутылочки «гейторейда» и выпил их одним махом, надеясь, что это облегчит похмелье. Съел оставшийся с завтрака бублик со сливочным сыром, а потом как бы невзначай спросил Лав: «Не знаешь, Нейл Розенблюм уже съехал?»
– Нет. – Лав заглянула в блокнот со своей фирменной важностью, словно искала нужную ссылку в Библии. – Он уезжает завтра. Мог бы и сам узнать, ведь ты с ним дружишь. Я вижу, вы неплохо вчера прошвырнулись.
– Не то слово, – пробормотал Джем.
В полдень Джем постучался в номер Розенблюма, однако тот не ответил. Джем стал осматривать пляж, но и там приятеля не оказалось. Может, поехал в город или еще не вылез из постели. Джем вернулся к конторке портье.
– Ты уверена, что Нейл Розенблюм не съехал? – обратился он к Лав. – Горничные прибирались в номере? Вещи на месте?
– Да здесь он, – ответила та. – Только что видела его на парковке.
Джем поспешил к дверям и выглянул на парковку. Нейл стоял между «Мерседесом» и «Рейндж-Ровером», болтая с какой-то блондинкой. Наверное, с той, из «Музы». Джем направился к ним, к своему ужасу, узнавая в девушке Марибель. Джем засомневался. Первой мыслью было сбежать, но Марибель уже успела его заметить и приветливо махала рукой. Джем неуверенно приблизился. Что там ей несет Нейл? Влезет в чужие отношения, а там – хоть трава не расти. Думает, если он при смерти, так ему теперь все позволено.
– А вот и наш герой, собственной персоной, – проворковала Марибель. Джем кисло улыбнулся. – Мистер Розенблюм как раз рассказывал мне, что собирается вложить деньги в твое калифорнийское предприятие. Говорит, ты подаешь большие надежды.
