– Ты думаешь, я не знаю, что глупо не продавать мед? Но когда я его продавал – а такое было раза три-четыре, – каждый раз ко мне в рот влетала пчела и жалила меня. Язык становился таким огромным, боль нестерпимая, я не мог есть, пить, разговаривать. Так случалось каждый раз…
Устав смеяться, Ноэ сказал:
– Это значит, что ты не должен торговать медом!
Они решили поехать в Тбилиси и сделать новогодние подарки некоторым лицам.
Идея эта родилась однажды, когда Красоткин читал сборник «Поэты Грузии».
В щели сарайчика завывал холодный осенний ветер, дым маленькой печки не хотел выходить в трубу и стелился вдоль стен.
В этом чаду и холоде стихи Галактиона Табидзе звучали торжественным хоралом.
Вскоре настала пора свозить пасеку вниз, в деревню. Когда загружались, Красоткин сказал:
– Я бы послал мед Галактиону Табидзе!
Ноэ ничего не ответил. Но через несколько дней дома, в деревне, дал Павлу Павловичу газету на грузинском языке:
– Знаешь, что здесь написано?!
– Что?!
– Галактиону Табидзе справляют пятьдесят лет творческой деятельности. Поедем в Тбилиси?
– Поехали.
Большой бидон, заполненный густым душистым медом, они несли вдвоем к автобусу, отправляющемуся в Кутаиси. Оттуда поезд Кутаиси – Тбилиси доставил их в столицу республики.
Они сели в автобус и поехали.
Ночью выпал снег. Длинная вереница машин застряла у одного из поворотов горной дороги. Впереди был завал. Шоферы расчищали снег, пассажиры мерзли в холодном автобусе…
Поезд уже давал гудок отправления, когда на перрон вбежали два старых человека, волоча бидон с медом. У них не было сил. Окоченевшие в автобусной тряске, они с трудом поднялись в вагон, с трудом втащили свой тяжелый груз и, найдя место, свалились на жесткую скамью, дыша как рыбы, выброшенные на берег моря.
Веселые кутаисские парни отогрели их виноградной водкой, которая шла по кругу и разливалась в маленький граненый стаканчик. После третьего витка в вагоне стало тепло, все шумно обсуждали судьбу «Господина 420». Этот индийский бродяга в желтых ботинках на босу ногу был всеобщим кумиром тех времен.
Кутаисские парни пытались подражать «Господину 420» в карточной игре с четырьмя тузами, но у них не очень-то получался этот великолепный трюк.
Поезд въезжал в теплый тбилисский вечер. На улицах ходили толпы никуда не спешивших тбилисцев. На проспекте Руставели мерцали неоновые надписи, окрашивая лица то в красные, то в зеленые, то в желтые цвета, в зависимости от того, мимо какой витрины проходила толпа. У «Вод Лагидзе» все становились синими, у обувного магазина «Люкс» все превращались в красных. Огромный полутораметровый мужской ботинок, лежащий на красном бархате в витрине магазина «Люкс», привлек внимание Красоткина и Ноэ. Они поставили бидон на тротуар. Ботинок не интересовал никого из тбилисцев, все были заняты разглядыванием друг друга.
Ноэ и Красоткин отдыхали около бидона с медом. У Ноэ и Красоткина обрывались руки, когда они несли свой мед по проспекту Руставели к оперному театру, чтобы присутствовать на праздновании народного поэта. Они не раз представляли себя в длинном ряду поздравляющих. Как они выйдут и поднесут нектар, вобравший в себя все благоухание полей, лесов и гор Кавказа, точнее, рачинских гор, рачинских полей, рачинских лесов…
Но полутораметровый ботинок в витрине магазина «Люкс» прервал их целенаправленное движение, начатое из далекой заснеженной деревни к тбилисской опере. Кому он мог принадлежать? Они прижались головами к стеклу и заглянули внутрь магазина.
Маленькая мышка выпрыгнула из женских туфелек и побежала по красному бархату к ботинку, стоящему, как океанский лайнер, среди нормальных образцов мужской и женской обуви. Мышка была в точности похожа на тех, которые бегали в их деревянном сарайчике на пасеке, грызли книги Красоткина и съедали хлеб, сыр, варенье, случайно оставленные на столе. Старики обрадовались, увидев мышку. Она, заметив их, остановилась, посмотрела своими микроскопическими глазками на их прижатые к стеклу лица, что-то пропищала и вспрыгнула на высокий рант ботинка, осторожно, как канатоходец, поднялась вверх по шнуркам. Подойдя к краю, она опустила мордочку и заглянула внутрь ботинка. Из глубины носка вышла вторая мышь. Взгляды их встретились. И первая бросилась вниз прямо в объятия второй.
