-То, что сегодня случилось, просто удивительно, - сетовал Гринев после игры, - вы в курсе, что ровно через пять минут после дисквалификации Д. В. в окно постучали. Посыльный передал записку от населения: они считают… нет, вернее будет сказать, среди них ходят слухи, будто матч…
-Чушь! Забудьте об этом и думайте о завтрашнем матче. Вам повезло, но выиграли вы абсолютно честно, - поспешил оборвать его Зурин, опасаясь, как бы его ученик не стал и дальше анализировать сложившуюся ситуацию; ему с трудом удавалось скрывать свое волнение, ибо хотя все происходившее и говорило о том, что Гринев давно за похвалами потерял бдительность, но сегодня за бильярдным столом и после, когда получили записку, материализовалась реальная угроза досрочного открытия истины, - в финале вас ждет Черенков, а с ним, как вы помните, у вас было больше всего проблем. Он обязательно попытается взять у вас реванш за последнее, но пока единственное поражение.
-Я все понял. Сосредоточусь.
-Отлично, - Зурин сжал руку Гринева, - смотрите, не подведите меня – не зря же я вас столько учил!
Кирилл заверил его, что постарается сделать все, что только в его силах и прибавил:
-Я вижу, наш тотализатор отлично поживает?
-И правильно видите. Многие из тех, кто ставил на победителя до начала чемпионата, уже порвали на себе все волосы, и все же стоит еще подождать до завтрашнего вечера: внушительные деньги посыплются нам в карманы, если вы одержите победу. Вы получили сегодня то, что вам причиталось?
-Да, благодарю, - Кирилл улыбнулся Зурину заговорщически.
Характер его улыбки во многом явился предвестником блистательной победы следующего дня. Как только он загнал последний шар, а Черенков в сердцах швырнул на пол кий, дверь клуба услужливо распахнулась, недвусмысленно приглашая к тому, чтобы выбежать в нее и радостно обнять огромную луну, загородившую собою половину неба. Всю ночь, пока темнота скрывала зрителей, шли празднества, фуршет и чествование Гринева, и лишь после этого ему пришлось улыбаться гораздо меньше, потому что, хотя свои деньги он и получил, но зато сильно пошатнулась его репутация: на сей раз слух, будто результаты состязания были сфальсифицированы, основательно и безо всякого поворота превратился во мнение, и когда Кирилл, зайдя в клуб, выглянул в окно, на лицах зрителей отражались уже непередаваемая скорбь и печаль.
Гринев стал расспрашивать Зурина о ситуации, но обнаружил, что поведение того сильно переменилось – он всячески уклонялся от прямых ответов, а когда молодой человек принялся настаивать, сказал следующее:
-Вы только не волнуйтесь: наши «обманутые вкладчики» не могут завести уголовное дело, потому как тотализатор не имеет официальной регистрации.
-Что? – Кирилл опешил, - вы хотите сказать, подлог действительно мог…
-Нет. Даже в мыслях себе этого не допускаю.
-Тогда почему…
-Я сказал, расслабьтесь. Вы победили и хотели этого всегда. Чего вам еще нужно?
-Продолжение карьеры на областном уровне, например.
-Хорошо, мы дадим вам телефон, и вы позвоните победителю областного чемпионата. Он сыграет с вами, и это официально будет означать ваше восхождение на новую ступень. Вам посыплются предложения, которые, не больше не меньше, могут открыть вам путь к настоящей славе, - сказал Зурин.
Кирилл облегченно вздохнул и пожал ему руку…
Но воодушевление его длилось недолго: когда на следующий день он позвонил победителю областного чемпионата М. П. - и попросил о встрече, тот ответил резким отказом.
-По какой причине? – сердце Гринева учащенно забилось, - разве победители области не играют с…
-Играют, но только не с вами. Всего хорошего.
В трубке послышались короткие гудки.
Телефонный разговор происходил в клубе, и все его члены пристально наблюдали за Гриневым. Он положил трубку на рычаг и медленно обвел взглядом два с половиной десятка лиц. Губы его подернула горькая усмешка.
-Почему? - Кирилл кивнул на телефон.
-Мы не знаем, - отвечал Зурин, удивленно вышедший вперед; казалось, в груди его бушует непритворное негодование, - никто из нас понятия не имеет, в чем причина этого отказа, и мы еще будем разбираться, а если вы сейчас думаете о дурных слухах – нет, они не могли до него дойти, ведь он сидит в своем А*** за пятьсот километров отсюда…
