Возле входа сидели старики – Славику стало неловко под равнодушными, но цепкими взглядами выцветших глаз. Его никто ни о чем не спрашивал. Толкнув тяжелую стальную дверь, Слава вернулся в холл.
Да уж, охрана – ад для трудоголика. К тому же такая охрана. Надо охранять – но вот что, неясно. От кого, тоже. Будет удивительно, если за такую работу будут платить – пусть даже самые смешные деньги.
Слава еще раз прошелся по холлу, дивясь на огромные аквариумы – рыбы, которые при его приближении медлительно подплывали к стеклам, точно были пойманы не в водоемах средней полосы.
Мимо энергичным и широким шагом пронеслась женщина лет тридцати, с грубоватым лицом под шапкой соломенных коротких волос. Она была в ярко-синем спортивном костюме, овчинной безрукавке и тапочках на босу ногу. Покосившись на Славу снизу, она потешно сморщила короткий нос, фыркнула и продолжила движение, начав заметно крутить бедрами.
Звонкие шлепки ее тапок почти добрались да лестницы на верхние этажи, как вдруг затихли, и по холлу раскатилось это визгливого голоса.
– Ах ты потаскуха, блядь проклятая, что ты там опять сидишь? Ты е…. хочешь, гадина? Ты опять к охране стала таскаться? Проститутка, проститутка, проститутка… Шлюха!!
Слава скроил удивленную мину – тетка в душегрейке стояла совершенно одна в пустом коридоре, уперев руки в бока, смотрела налево и орала так, что брызгала слюна… но ей никто не отвечал, и дама затихла. Посмотрела только на Славу с непередаваемым выражением возмущения и кокетства, дернула плечами и пошла, совсем уже гротескно раскручивая зад.
Слава с ухмылкой поскреб затылок – да уж, всюду жизнь. Последний раз окинув взглядом подсвеченные округлые емкости, которые придавали затрапезному холлу какой-то космический вид, новоиспеченный охранник двинулся к гардеробу, где старший смены отвел им место дневной дисклокации.
Кондрат, как и Славик и рассчитывал, не терял времени даром. На столе гордо темнела остывшей заваркой литровая банка, стояли разномастные кружки с отбитыми ручками и сладости к чаю – наполовину обломанный круг подкопченной колбасы, банка маринованный огурчиков и неряшливо нарезанные куски черного хлеба. Из кружек несло таким суррогатом, что Слава не удержался от гримасы.
– Ну и что ты рожу корчишь? Непьющий, тоже мне, фон барон. Вот обязательно надо хорошим людям настроение испортить…
– Да ладно тебе – Слава бы настроен миролюбиво – Ты под градусом, жизнь налаживается, что бухтишь? Настроение я людям порчу… и давно ли ты стал о себе во множественном числе говорить?
И вот тут Слава осекся, потому что, действительно, Кондрат был не один. За столом возле окна примостилась глазастая черноволосая девушка. Опешивший от неожиданности Славик заметил только блестевшие смехом черные глаза и рассыпанные по плечам отливающие вороным блеском волосы.
– Вот так, Света, ты посмотри на элиту охранной деятельности – к нам нимфа, можно сказать, с небес спустилась, а он не только ничего вокруг не замечает, он еще и ее не замечает… куда охрана катиться? А между прочим, ты именно ее должен беречь, как зеницу твоего позорного трезвого ока.
– Вы Света? – взял меленькую теплую кисть сраженный наповал Слава и прикоснулся к ней губами. Девушка порозовела от удовольствия и быстро ответила.
– Да, Света, очень приятно, а вас как зовут?
– Вячеслав… да просто – Славик. А каким счастливым ветром…
– Меня сюда родные сдали.
Слава, не зная что ответить и как реагировать, сел на расшатанный стул и брякнул.
– Очень приятно…то есть, очень приятно познакомится, а не то, что вас сюда… как это понять – сдали?
– Я – калека.
– В смысле?
– Как это – в смысле? Я калека в смысле калека. Вот – она указала за спину и Слава, немея от неловкости, увидел коричневые, с облупившейся краской костыли. – Детский церебральный паралич…ну, не очень сильный. Я хожу на костылях. Я даже бегала. Одно время занималась бегом.
– С костылями?
– Нет – просто улыбнулась девушка – бегала без костылей. Так же, как вы бегаете, но медленно.
– Ну ты даешь… – Выдавил Слава и впервые за много лет пожалел, что не может выпить. – ну, молодчина. Вы давайте… если хотите, выпейте.
