Когда дурачье угомонилось, Тоцци подлез под их трейлер, поднялся на ноги и запер их снаружи. Град пуль изнутри обрушился теперь на дверцу трейлера. Но Тоцци, пренебрегая опасностью, навалился на нее всем телом, нашел заржавленный засов и закрыл дверцу для страховки еще и на него.
Какие все-таки придурки, подумал он еще раз, возвращаясь на грузовую платформу.
Здесь была стальная дверь, запертая на замок. Тоцци расстрелял его и отпер дверь. От вони у него помутнело в глазах. Из верхнего окошка в помещение лился слабый свет. Лестница была устлана ветошью, а все помещение и лестничные марши были заставлены стальными катушками разных размеров. Запах стоял просто чудовищный. Нелегально хранимые токсические отходы, вне всякого сомнения. Чем и славен Нью-Джерси.
Тоцци начал карабкаться по лестнице, опасаясь крыс и занося поэтому ногу на каждом шагу как, можно выше. Поднявшись наверх, он отодвинул в сторону несколько тяжелых катушек, чтобы расчистить дорогу к двери. В горле у него жгло и першило. Он принялся молотить кулаками в дверь, ведущую на пожарную лестницу, и молотил, пока не образовалась щель, достаточная для того, чтобы протиснуться внутрь.
На втором этаже Тоцци встретила пуля, вонзившаяся в стальную дверь в нескольких дюймах от его руки. Тоцци мгновенно скользнул на пол.
– Брось мне свою пушку, дерьмо, или твой приятель – покойник! – заорал Фини.
Он стоял над Гиббонсом, который был распростерт на полу, прикованный наручниками к батарее. В руке у Фини был автоматический пистолет, и целился он в голову Гиббонсу.
Тоцци, лежа на животе, на мгновение замер; сердце у него бешено колотилось. Он не отрываясь смотрел на парня с поросячьей физиономией и вспоминал давнишний кинокадр: вьетконговец в упор разносит голову южновьетнамскому офицеру. Или дело там обстояло наоборот?
– Попрощайтесь друг с дружкой, господа фэбээрщики. Оба попрощайтесь! – Этот парень с поросячьей физиономией за словом в карман не лез. – А сейчас брось сюда пушку, я сказал, или я его ухлопаю.
– А кто это? – заорал в ответ Тоцци. – Я его не знаю!
– Какого хрена ты...
Гиббонс внезапно вышел из оцепенения и схватил Фини за запястье. Автоматический пистолет выстрелил в стену. Гиббонс не отступал. Тоцци кинулся к ним, ударил Фини ногой в грудь и обеими руками перехватил правую руку Фини, в которой было оружие. Борясь, они угодили в окно и разбили стекла. Тоцци в конце концов вырвал у него пистолет и швырнул на пол.
– Ах ты дерьмо вонючее!
Тоцци сгреб Фини за шею, высунул его голову в разбитое окно затем втянул в помещение. Он принялся избивать Фини, нанося удары попеременно в лицо и в живот, но сила их была явно недостаточной, для того чтобы Тоцци остался доволен. Ему хотелось сделать ублюдку бо-бо, чтобы этот выродок немного помучился. Но тут он вспомнил лицо Кинни в ту минуту, когда тот набросился на него с молотком, и заставил себя остановиться.
Фини рухнул на пол. Он был похож сейчас на живого краба, которого на ночь оставили в холодильнике, – ни малейшего признака жизни, кроме легкого подрагивания клешней. Из его поросячьего носа обильно текла кровь.
– Ты закончил? – осведомился Гиббонс.
Выглядел он ужасно, но голос звучал вполне нормально.
– Думаю, что да, – ответил Тоцци.
– Побереги лицо.
Гиббонс взял пистолет Фини, поднес к цепи наручников и, отвернув лицо, выстрелил. Разорвал еще горячую цепь, поднялся на ноги и подошел к Фини. Нашел ключ от наручников у того в кармане брюк и расстегнул у себя на руке металлический браслет.
– Я бы дал тебе этот ключ, – сказал Тоцци. – Почему ты не попросил?
Гиббонс оставил этот вопрос без ответа.
– Я как раз собирался вышвырнуть этого ублюдка в окно, когда ты вломился, – сказал он. Прозвучало это, правда, не больно-то убедительно. – Ты испортил мне весь план.
– Извини, – отозвался Тоцци.
Хорошо уже то, что старый хрен остался в живых.
– Пошли.
Гиббонс направился было к лестнице.
– Погоди-ка.
Тоцци опустился на одно колено и засучил брючину. Из кобуры на щиколотке он извлек револьвер и протянул его владельцу.
– Держи. Надоело таскать.
Гиббонс принял оружие и осмотрел его. Затем поглядел Тоцци прямо в глаза.
