Он, похоже, не верил своим ушам.
– Я не рассказываю о своих любовных связях, – отрезала она.
– Нет, ты скорее по части драк, – вздохнул он. – И очень в этом преуспела.
– Это всего лишь синяк. Он пройдет. Никаких следов не останется.
А что же будет с ней? Стелла боялась, что сегодня получила рану – глубокую, незаживающую, которая останется с ней до конца жизни. Нет, она должна была забыть все это, спрятать мгновения неземного блаженства поглубже на задворках сердца и разума, как сокровище пиратов.
Она повернулась лицом к утесу.
Эдуардо снова схватил ее за руку.
– Ты не пойдешь этим путем.
Стелла стряхнула его пальцы.
– Увидишь.
Она не знала, смотрел ли он ей вслед. Но она была частично одета, в то время как он – совершенно обнажен, так что преимущество было на ее стороне. Она побежала и вскарабкалась на скалы со скоростью и ловкостью, усиленными адреналином, яростью и остатками чувственной энергии.
Он кричал ей вслед:
– Стелла? Стелла!
Даже спустя несколько месяцев этот оклик звучал у нее в ушах. Как бы она ни пыталась его забыть – забыть весь этот день, – стоило закрыть глаза, как до нее доносился его разъяренный настойчивый голос:
– Стелла!
Раздался стук, а следом – оглушительный треск. Она открыла глаза в тот самый момент, когда кто-то высадил дверь. Стелла тут же перенеслась в настоящее. В ванную «Паласио де Секрето Реал». Туда, где она стояла под душем – уже не одна.
Эдуардо Де Сантис кричал ее имя здесь и сейчас – взвинченный до предела.
– Чем, черт возьми, ты занималась все это время? – его грудь вздымалась и падала, мускулы напрягались от усилий.
Он зашел прямо в кабину и резко, злобно ударил по рычагу душа, отключив струи испускавшей пар воды. Но его футболка успела промокнуть. Как и его джинсы.
Память услужливо подбросила Стелле такой же момент из недавнего прошлого, и она потеряла дар речи. Тая от страсти. Сходя с ума.
– Тебе плохо? Ты снова чуть не упала в обморок? – сыпал он вопросами, возвышаясь над ней. – Стелла?
Ошеломленная, она подняла на него взгляд, замечая его неодобрение, беспокойство, замешательство. Ярость.
Она снова была очарована. Эдуардо был великолепен. И взбешен из-за нее.
Стелла вдруг тоже пришла в ярость. От ситуации, в которую попала. От него. От своей глупой, пропавшей в пучине страсти натуры. И, не сумев придумать ответ, честно огрызнулась:
– Я забыла, ладно? Я все забыла.
– Забыла что? – Эдуардо прижал ладони к стене по бокам от нее, не давая ей двинуться, не заботясь о приличиях. Ему нужно было убедиться, что с ней все в порядке.
Ее светло-голубые глаза распахнулись. Но она ничего не ответила.
Его сердце отстукивало яростную барабанную дробь. Его мускулы напряглись, адреналин хлынул по венам. Он колотил в эту проклятую дверь целую вечность, представляя, что Стелла потеряла сознание или захлебнулась в ванной.
Реальность потрясла его не меньше.
Ее гибкое тело сияло в великолепии наготы. Капельки воды поблескивали на коже, словно она погружалась в россыпь бриллиантов. Она завораживала, подобно магии.
Он забыл обо всем. Дышать. Думать. Двигаться.
Ошеломление в ее глазах гипнотизировало его. Помнится, когда он раздвинул ее бедра своими и погрузился в самый центр обжигающего жара, она смотрела на него точно так же.
– Стелла… – тихо произнес он.
Околдовывая, она подняла на него взгляд, это пылкое сочетание мягкости и силы, воплощение женской чувственности. Он изо всех сил сопротивлялся желанию прижаться губами к ее губам.
Он никак не мог забыть ее настойчивость и страсть в тот день. Но потом она не просто ушла. Сбежала. Единственная из всех его любовниц. Обычно это Эдуардо заканчивал любую связь – мягко, но решительно.
Сомнение и сожаление закрались в его душу после спешного ухода Стеллы. Он всеми силами пытался забыть ее, но во снах она таилась в море, маня к себе, как сирена.
Увы, в реальности она оказалась гораздо ярче, ослепительнее, чем в его фантазиях. Внутри тут же вспыхнуло взрывоопасное желание.
– О чем ты забыла? – рявкнул он, с трудом обретая дар речи.
– Что ты здесь делаешь? – вскинула подбородок она.
Уже разгоравшиеся искры вспыхнули и заметались между ними.
