Когда они остались в гостиной вдвоем, Щербаков не удержался и тяжело вздохнул.
— Слава, с сегодняшнего дня нужно ограничить наши контакты. Иначе кремлевская свора сожрет тебя со всеми потрохами.
— Я-то как-нибудь отобьюсь, — мрачно заметил Переверзев, — а вот за тебя они взялись всерьез. Из-за чего весь сыр-бор, Алексеич? Из-за списков, которые ты передал президенту?
Щербаков медленно покачал головой.
— Нет, не в этом дело. Кремлевская публика уже давно на меня нож точит, особенно Рыжий. Досье я передал восемнадцатого июня, а Урванцев, как видишь, начал боевые действия гораздо раньше. Но в одном ты прав, моя последняя встреча с президентом ускорила ход событий. Это была последняя капля, и она переполнила их чашу терпения. Они готовы на все, лишь бы разделаться с нами. Даже американцев к этому делу подключили, видишь, какого шума мы наделали?
— Завтра я встречаюсь с ребятами из РУОПа, — сказал Переверзев. — У нас намечено несколько совместных операций, заодно потолкую с ними об этих «призраках». И еще. По моим данным, подмосковными убийствами всерьез занялась прокуратура, следствие курирует сам Генеральный.
— Мне это также известно, — кивнул Щербаков. — Со дня на день ждем приглашения на откровенный разговор.
— А что президент? Молчит?
Щербаков пожал плечами.
— Сейчас он в Барвихе. Отрешился от всего, отдыхает. Он сказал, что ему нужно время все хорошенько обдумать. А после этого сообщит мне свое решение.
— Ясно, — вздохнул Переверзев. — Времени прошло немало, так что я не очень надеюсь на положительный результат. У него сейчас советников и без нас хватает, вон, Рыжий каждый день имеет доступ к телу. Может, не стоило, Алексеич, городить весь этот огород? Сам знаешь, как у нас принято: раз, два и в Лефортово. И статью соответствующую пришлепнут — попытка организовать государственный переворот…
Щербаков мрачно улыбнулся:
— Ты знаешь, я не люблю выражаться высоким штилем. Но сейчас скажу. У таких, как Рыжий, нет ни чести, ни совести, ни любви к Родине. Для них Россия лишь объект купли-продажи. А мы с тобой люди старой формации, нам матушку-Россию беречь и защищать полагается от всяких там «рыжих» и «хейсов». Для этого мы и на свет рождены, генерал Переверзев. Вот так.
Поздно вечером, незадолго до полуночи, Щербакову позвонили из фонда, сказали, что его разыскивает Юрий Михайлович Буртин, экс-помощник президента. После короткого телефонного разговора они договорились встретиться на следующее утро на спецобъекте в Волынском.
В первых числах июля весь юг европейской части России оккупировал антициклон. Столбик термометра пополз вверх, в отдельные дни зашкаливая за отметку в 40 градусов по Цельсию. Курортный люд в эти дни до отказа заполнил дома отдыха, гостиницы и частную жилплощадь не только в Большом Сочи, но и в его ближайших окрестностях. Изнывающие от жары искали спасения в море, но ближе к полудню, когда солнце поднималось в зенит, вода уже напоминала горячее парное молоко. Пляжи пустели до пяти вечера, как это происходит во время сиесты в Бразилии или в Южной Испании. Дольше часа на солнце в дневное время находиться не рекомендуется, можно получить солнечный или тепловой удар, что одинаково неприятно. Обеспеченные люди предпочитали коротать время в гостиничных номерах, оборудованных «кондишен», предпринимая вылазки в бассейн и близлежащий бар-ресторан. И только после девяти часов вечера, когда жара несколько спадала, улицы и набережные курортного города заполняла праздношатающаяся публика.
Вика Строганова и Толя Авдеев, два репортера-«фрилансера», работали по временному контракту на информационное агентство АП и телесеть новостей Си-эн-эн. Приехали они в Сочи седьмого июля, в воскресенье утром. Как изволил подметить Авдеев: «Шара обломилась нежданно-негаданно». Появилась возможность пару дней расслабиться после напряженного кавказского турне.
Вторую половину прошедшей недели они провели в Абхазии, куда, в свою очередь, перекочевали из Тбилиси. Там им удалось взять интервью у «активного участника» несостоявшегося ГКЧП-3, министра обороны Грузии. Второй материал был посвящен грубым попыткам местных властей набросить узду на грузинские независимые средства массовой информации. Подготовлен он был при содействии коллег из газеты «Кавкасиони». Затем последовал стремительный марш-бросок по дорогам Грузии на Зугдиди. Очередной свой репортаж они сделали на грузино-абхазской границе. В последнее время здесь вновь отмечалась эскалация насилия. Репортеры сумели отснять церемонию передачи заложников, проходила она прямо на пограничном мосту через Ингури. Благодаря протекции Брэдли и Андертона Авдееву удалось получить грант в Ассоциации свободной прессы. Это позволило ему пройти в Америке двухнедельные курсы профессиональных телеоператоров, что значительно расширило диапазон возможностей их небольшой творческой бригады, куда, кроме двух журналистов, в зависимости от обстоятельств входили шофер и один-два вооруженных охранника.
