— Где ты собираешься взять все эти данные? — с сомнением спросил Щербаков-младший.
— Я уже имел предварительную беседу с замминистра Степанцовым. Минюст располагает такими сведениями в полном объеме, данные о регистрации подобных фондов и организаций аккумулируются в статотделе, а курирует это направление сам Степанцов. Сергей Алексеевич в курсе, ну а остальным скажу так: господин замминистра дал предварительное согласие на сотрудничество с нашим фондом. Единственное, что меня смущает, так это его запросы…
Лианозов вздохнул и сокрушенно покачал головой, давая окружающим понять, что сумма, указанная господином Степанцовым в качестве оплаты за услуги, превосходит всякое воображение.
— Вадим Николаевич, соглашайтесь на любые условия. Мы не в том положении, когда можно торговаться.
Щербаков отобрал из стопки еще один снимок.
— А это кто такой?
Он пустил его по кругу.
— Ну, этого-то я знаю, — сказал Дмитрий. — Первушин, работал в горуправлении в отделе внутренних расследований. Кстати, в то время возглавлял этот отдел Урванцев. Любопытно, о чем это он толкует с Брэдли? Да, этот американец непростая штучка, раз вокруг него столько народу крутится…
Щербаков на время задумался, постукивая ребром фотографии по столу.
— Значит, так… Вадим Николаевич, сконцентрируйте все усилия вашей группы на УЛРР и Минюсте. Не затягивайте с этим делом, сведения нам нужны уже сегодня. Проследите также, как идет эвакуация архивов. В здании на Воровского не должно остаться ни единого клочка бумаги. Исключение составляют документы и справки, которые мы держим на случай проверки. Лишних людей отправьте в оплачиваемый отпуск, всех, кто с нами сотрудничал, попросите временно воздержаться от контактов с фондом и его организациями. Вы, Денис, займитесь этим Первушиным, узнайте всю его подноготную, прощупайте связи. Я распоряжусь, чтобы все подразделения службы наружного наблюдения в эти дни работали исключительно на вашу группу. Не спускайте глаз с Брэдли, это сейчас самое важное. Учтите, за ним ведется слежка, так что действуйте с умом, осторожно, иначе засветитесь. Знаю, что это опасно, но другого выхода у нас нет. Если Урванцев решит все же разыграть эту карту, мы должны быть готовы.
И еще… Кровь из носу, мы должны знать все о передвижениях Хейса, Гартнера и прочей церэушной публики…
— Я подключу ребят из контрразведки, — предложил Переверзев.
— Да, пожалуй, так будет лучше, — кивнул Щербаков. — Меньше подозрений. А я тем временем пройдусь по «верхам», попытаюсь выяснить, кто там на нас бочку катит.
— Разве не ясно? — ухмыльнулся его сын.
— Экий ты скорый. — Переверзев бросил на него неодобрительный взгляд. — Завтра в Махачкалу со своими волками летишь, не забыл еще?
— На «товсь».
— Смотри только, поаккуратней мне там! И чтобы без членовредительства, понял? А то из Краснодара на тебя до сих пор жалобы идут. Ладно, это наши с тобой внутренние дела, завтра с утра явишься ко мне на инструктаж, а пока не будем отнимать у людей время.
— Кстати, Дима… — Щербаков посмотрел на сына. — Тебе не кажется, что пора нам выдергивать Вику в Москву?
— А где она сейчас обретается?
— Нехорошо, Димуля, — отец укоризненно покачал головой, — совсем потерял контакт с родной сестрой. Ладно, это внутрисемейные дела. Проводи друзей в столовую, там женщины для нас поздний ужин накрыли. А мы с Вячеславом Александровичем скоро к вам присоединимся…
Через минуту Щербаков-младший вернулся в гостиную.
— Отец, ты так и не сказал, где сейчас находится Вика.
— Если меня правильно проинформировали, она сейчас нежится на сочинских пляжах. Закордонное начальство премировало ее путевкой на курорт.
— Как ты собираешься ее оттуда выдернуть?
Он с сомнением посмотрел на отца, скептически покачал головой.
— Даже не знаю… Опять начнутся обиды. Но ты, безусловно, прав, неплохо бы спровадить Викулю на время за пределы нашего любимого Отечества. Крестный, вот вы человек бывалый, скажите, как нам быть с Викой, совсем сестрица от рук отбилась…
Переверзев рассмеялся, затем поднял вверх обе руки: разбирайтесь, мол, сами, я в ваших семейных сварах участвовать не намерен.
