Из-за поворота показались пятеро Дымовиков и двое Фронов. Один тот самый, с выпирающей правой половиной лица. Второй – приземистый горбун с огромным сизым мешком под подбородком.
Шкурник и тварь были уже на краю…
Погонщики увидели это. Горбун каркнул, хлопнул в ладоши. Очаг Умений загорелся. Дымовики ускорили шаг…
Поздно.
Перлмар сделал последний рывок и исчез в пробоине, увлекая Изверга за собой.
Внешний виток содрогнулся от очередного удара Пожирателя. Железо застонало. Пол заходил ходуном. Горбатый Фрон крякнул и еле удержался на ногах.
Еще один удар. И еще. Но каждый новый слабее предыдущего.
Стоны гигантской твари затихали. Зато крики с оборонительных сооружений стали громче.
Коротким каркающим выкриком погонщики заставили Дымовиков замереть. Первый, с выпирающей правой половиной лица, осторожно подошел к пробоине. Посмотрел вниз.
– Мы одолели его, – сказал он, оборачиваясь. Оглядел коридор. Кивнул с удовлетворением на безобразной роже. – И от Изверга с Присосами избавились. Прекрасно.
Андрей покрепче обнял Шэрон и заскрипел зубами, с ненавистью глядя на Фрона.
«Прекрасно, говоришь?! – мысленно обратился он к уродцу. – А что погибли люди – тоже прекрасно?!»
Ему хотелось броситься на эту тварь. На этого труса с наростом на лбу, поджавшего хвост и оставившего людей наедине со смертельной опасностью. Он ведь мог биться и без Дымовиков. Пустить в ход плеть-огневуху, оглушить Изверга болью. Тогда Шкурники легко зарубили бы монстра, и никто бы не погиб. Мог, но не стал: предпочел не рисковать своей вонючей шкурой. Да еще и запретил отступать. Пригрозил каким-то Последним Порталом. Что это, кстати?.. Наверняка что-то страшное…
Духов попытался вызвать ложные воспоминания. Бесполезно.
Ну и плевать! Погибли люди – и среди них Перлмар и Витара. А десятилетняя девочка Шэрон видела все: как лишенную воли мать заглотило щупальце, как изуродованный отец упал в обнимку с чудовищем. Теперь ей жить с этим до самой смерти.
Боль сжала сердце. Андрей с трудом сглотнул, посмотрел на девочку. Та перестала вздрагивать и плакать – лежала с закрытыми глазами и тихо дышала.
Спала.
Глава 5
Встреча на торгашеском витке
Потом было много всего…
Первым делом уцелевших в битве с Извергом и Присосами потащили, как выразились Фроны, «на обработку». Это оказалась настоящая пытка. Людей долго вели по узким, темным и смрадным коридорам. Добравшись до массивных деревянных ворот, раздели. Затолкали в круглый зал, велели встать лицом к раструбам, торчавшим из стен, закрыть глаза и не дышать. Что-то засвистело, и кожа словно воспламенилась. Андрей едва не заорал. Потом опять коридоры – до Купальни, причем голыми. Там Духова и остальных поливали не меньше часа, а когда «обработка» закончилась, выдали новую одежду и согнали в просторный зал, устеленный темно-синими грязными матрасами. Фрон, одноногий и короткорукий толстяк с плоской серой рожей, объявил, что здесь «спасенные» будут жить, пока не восстановят их кельи.
Едва обессилевший Андрей лег и закрыл глаза, как зазвучал Гудок. Пора было отправляться на Стёску.
Оказавшись вне Степной Обители, Духов увидел мертвого Пожирателя. Гигантская туша лежала в десяти метрах от стены. Сдвоенное, ощетинившееся множеством гарпунов туловище покрывали красно-коричневые ожоги и черная корка спекшейся крови. Вокруг суетилось не меньше полусотни Фронов. Уродцы управляли Дымовиками самых причудливых форм. Оживленные Умениями механизмы ходили и ездили, резали Пожирателя большими зазубренными дисками. Отделенные куски грузили на открытые повозки и увозили в глубь Степной Обители.
«Будут изучать в лабораториях», – подумал тогда Андрей.
Еще вокруг Пожирателя валялось множество обломков: куски стен, исковерканные пушки, Дымовики…
И покойники. Как люди, так и Фроны. Изломанные, разорванные и раздавленные. Духов долго вытягивал шею и скользил по мертвецам взглядом, пытаясь отыскать Перлмара. Не нашел. И тогда возникла дикая мысль: а если суровый Шкурник до сих пор жив? Но это, конечно же, было бредом. Перлмару пришел конец еще в тот момент, когда он лишился нижней челюсти. Он бы не выжил, даже если бы не упал в обнимку с Извергом, пронзенный длинными изогнутыми шипами.
