Суровый Шкурник зашел сбоку. Топор он держал наготове и, приблизившись к монстру, ударил.
Лезвие отсекло хобот. Тот серой колючей змеей шлепнулся на пол. Начал извиваться. Глаз вспыхивал и пригасал. А из дыры между покатыми плечами Изверга потекла густая, похожая на пузырящуюся смолу, жижа.
Монстр задергался, заметался.
Андрей ждал, что он упадет и затихнет, но нет: тварь развернулась, шагнула к Перлмару – словно знала, кого следует наказать за боль, – и взмахнула лапой. Шкурник попытался уклониться, но не успел. Костяной молот зацепил подбородок.
Брызнула кровь. Перлмара оторвало от пола, развернуло. Пролетев несколько метров, Шкурник врезался в стену и остался лежать.
– Папа! – тонкий девчоночий голосок.
Шэрон.
Андрей отыскал ее глазами. Девочка сидела на полу, в объятиях матери, и, вытаращив глаза, смотрела на неподвижного отца. Руки тянулись вперед и подрагивали.
А из розовой лужи выползли первые Присосы.
Духов метнулся к ней. Проскользнул мимо Шкурников и Изверга – тварь обезумела и кидалась из стороны в сторону – и приблизился к пролому. Перемахнул через неподвижное щупальце и замер возле лужи.
Пара Присосов тут же шевельнула хоботками и устремилась в атаку. Первого Андрей размозжил без труда. Второй оказался проворнее. Он подпрыгнул, и Духов ударил его рукоятью, а затем добил ногой.
Несколько влажных ударов. За спиной.
Андрей обернулся. Шкурникам удалось достать Изверга топорами – на туловище появилось несколько ран. Однако тварь все еще была сильна. Тот самый лопоухий паренек не успел вовремя отступить, и костяной молот врезался ему в ногу. Заорав, Шкурник схватился за бедро, повалился на колени. Монстр снова взмахнул лапой, но промахнулся, а паренек стал поспешно отползать.
Снаружи загрохотало.
Духов повернулся к пробоине и увидел, как сверху посыпались обломки.
– Помогите! – женский крик. – Они здесь!
Андрей стиснул трезубец и хотел броситься на помощь, но тут на него прыгнул Присос. Тварь вцепилась в костюм на животе и поспешно устремилась вверх. К лицу.
Духов вскрикнул. Ударил себя по груди и почувствовал под ладонью мягкое и скользкое, чуть теплое тельце. Пальцы сжались сами собой. Тварь забилась, заскрипела.
Горло скрутил позыв, но Андрей сдержался. Он оторвал Присоса, бросил под ноги и растоптал.
За мертвой клешней снова закричали.
Духов кинулся вперед. Распластался на животе, прополз под чудовищной конечностью. Встал и увидел, как Присос добрался до головы Шкурника – дородного лысеющего усача – и вонзил хоботок ему в затылок. Пара секунд – и искаженное ужасом лицо вытянулось, обессмыслилось. Глаза остекленели, потом закатились. Упав на колени, Шкурник направился к щупальцам.
Те, словно что-то почувствовав, шевельнулись. Запульсировали, зачавкали. А усач, перевалившись через нижнюю часть клешни, поранившись о зазубрины, на четвереньках, с задранной головой, продолжил путь к толстым лиловым змеям.
Отверстия на концах щупалец расширились. Шкурник замычал, протянул руки. Одно щупальце поднялось, зависло над ним.
Андрей понял, что сейчас будет. Безумно хотелось отвернуться, но шея точно задеревенела. А глаза не желали закрываться. Потому он увидел все – от начала до конца.
Щупальце нацелилось на Шкурника, стало опускаться. Вскоре голова усача скрылась в отверстии. Затем исчезли плечи. Грудь…
Лиловая конечность пожирала человека, словно гигантская змея. Вздрагивала, урчала и чавкала.
«Теперь из него высосут душу, – лишь когда скрылись ноги Шкурника, Духов вышел из оцепенения. Казалось, мерзкое зрелище длилось несколько часов. На деле же прошло не больше минуты. – И он превратится в Изверга».
Насытившееся щупальце мотнулось и исчезло в пробоине.
– Ма-а-ама!!!
Услышав визг Шэрон, Андрей содрогнулся. Резко, так, что хрустнуло в шее, повернул голову. И встретился взглядом с бессмысленными глазами Витары. На висках женщины были видны длинные лапы Присоса.
«Нет! Не допущу снова! Не позволю!» – Духов бросил трезубец, шагнул к ней, обхватил за плечи.
Остановить! Как угодно, только помешать добраться до щупальца! Не дать кошмару повториться! Спасти! И Витару, и Шэрон! Девочка только что потеряла отца! Но мать она не потеряет!
