Юноша сжал губы.
- Возможно, этот час настанет не скоро... Ведь ты, мой лорд, будешь жить еще много-много лет... А тем временем уйдут и старики, доныне преданные языческим обычаям.
- Я так не думаю, - возразил Акколон, заговорив впервые с начала пира. - Священные рощи стоят, и древние обряды вершатся в них, как вершились испокон века. Мы и впредь будем почитать Богиню, ибо не хотим, чтобы она отвернулась от своего народа, лишила нас урожаев и погасила самое солнце, дарующее нам жизнь.
Галахад потрясенно уставился на него.
- Но ведь это христианская страна! Неужто ни один священник не приходил к вам, дабы показать, что нечестивые древние боги, среди коих таится и дьявол, не имеют больше силы?! Епископ Патриций говорил мне, что все священные рощи давно вырублены!
- Не вырублены, - отозвался Акколон, - и не будут, пока жив мой отец или я после него.
Моргейна открыла было рот, но Гвенвифар заметила, как Акколон коснулся ее руки. Моргейна улыбнулась ему и промолчала. Вместо этого заговорил Гвидион.
- И не на Авалоне - пока жива Богиня. Короли приходят и уходят, но Богиня пребудет вовеки.
"Какая жалость, - подумала Гвенвифар, - что этот красивый юноша оказался язычником! Ну что ж, зато Галахад - благородный и благочестивый христианский рыцарь, и из него получится настоящий христианский король!" Но хоть она и попыталась утешиться этой мыслью, ее все же пробрала легкая дрожь.
Артур - словно его достиг отзвук мыслей Гвенвифар - обеспокоенно повернулся к Гвидиону.
- Не за тем ли ты прибыл ко двору, чтобы стать одним из моих соратников, Гвидион? Думаю, мне нет нужды говорить, что я буду рад видеть среди своих рыцарей сына моей сестры.
- Что ж, признаюсь, что именно для этого я его сюда и привезла, сказала Моргауза. - Но я не знала, что нынешний праздник посвящен Галахаду. Мне не хотелось бы лишать его великолепия момента. А это дело можно решить и попозже.
- Я охотно разделю бдение и обеты со своим кузеном, - искренне заверил ее Галахад.
Гвидион рассмеялся.
- Ты слишком великодушен, кузен, - сказал он, - и мало искушен в искусстве властвовать. Когда провозглашается наследник Верховного короля, никто не должен делить с ним торжественность момента. Если Артур одновременно посвятит в рыцари нас обоих - а при этом я намного старше тебя и куда больше похож на Ланселета... - ну, о моем происхождении и без того ходит предостаточно слухов. Не следует бросать тень на твое посвящение. Да и на мое тоже, - добавил он со смехом.
Моргейна пожала плечами.
- О родичах короля всегда будут сплетничать, хочешь ты того или нет, Гвидион. Нужен же им какой-нибудь лакомый кусочек.
- А, кроме того, - непринужденно заявил Гвидион, - я вовсе не собираюсь нести свое оружие в христианскую церковь и там сидеть над ним всю ночь. Я с Авалона. Если Артур пожелает принять меня в число своих соратников таким, каков я есть, - хорошо, если нет - тоже неплохо.
Уриенс поднял узловатую старческую руку, обнажив потускневших синих змей.
- Я сижу за Круглым Столом, хоть и не приносил никаких христианских обетов, пасынок.
- Равно как и я, - поддержал его Гавейн. - Мы заслужили свое рыцарское звание мечом, - все, кто сражался тогда, не нуждались в подобных церемониях. Некоторые из нас вряд ли его получили бы, будь это обставлено всякими придворными клятвами, как сейчас.
- И даже мне, - сказал Ланселет, - не очень-то хотелось бы давать подобный обет, зная, насколько я грешен. Но я верен Артуру в жизни и в смерти, и ему это ведомо.
- Боже упаси, чтобы я когда-нибудь в этом усомнился! - отозвался Артур и с искренней любовью улыбнулся старому другу. - Вы с Гавейном - истинная опора моего королевства. Если я когда-либо лишусь хоть одного из вас, должно быть, трон мой расколется и рухнет с вершины Камелотского холма!
Тут он вскинул голову и взглянул в дальний конец зала. Находившаяся там дверь отворилась, и вошел священник в белом одеянии. Его сопровождали двое юношей в белом. Галахад нетерпеливо вскочил со своего места.
- Прошу прощения, мой лорд...
Артур тоже поднялся и обнял своего наследника.