Пленник дуба - страница 15

- Ты прав, - согласилась Моргейна. - Но тебе вовсе не обязательно сражаться с ним здесь. Существуют и другие королевства, вообще не принадлежащие этому миру, и в одном из них ты можешь отобрать у Артура меч Эскалибур, на который он давно утратил права, и магические ножны, защищающие его от всех бед. Стоит разоружить его, и он станет обычным человеком. Я не раз видела, как его соратники - Ланселет, Гавейн, Гарет разоружали его в дружеских схватках. Артур, лишившийся своего меча, легкая добыча. Он никогда не был величайшим из воинов - да и не нуждался в том, пока меч и ножны при нем. А когда Артур умрет...

Моргейна умолкла, чтоб голос ее не дрогнул; она понимала, что навлекает на себя проклятие братоубийцы - то самое проклятие, от которого она хотела избавить Акколона, когда погиб Аваллох.

- А когда Артур умрет, - наконец смогла твердо выговорить она, - ближе всех к трону буду стоять я, по праву его сестры.

Я буду править, как Владычица Авалона, а ты будешь моим супругом и военным вождем. Да, правда, в свой срок ты тоже будешь повержен, как Король-Олень... но пока этот час не пробьет, ты будешь править вместе со мной, как король. Акколон вздохнул.

- Я никогда не стремился стать королем. Но если ты приказываешь, леди, я должен исполнить Ее волю - и твою. Итак, я должен бросить вызов Артуру, чтобы завладеть его мечом...

- Я вовсе не хочу сказать, что отправлю тебя в этот бой, не оказав всей помощи, какая только будет мне по силам. Зачем же иначе я все эти безрадостные годы постигала магию, и зачем я сделала тебя моим жрецом? И мы оба получим еще более великую помощь в этом твоем испытании.

- Ты говоришь об этих магических королевствах? - спросил Акколон, почти перейдя на шепот. - Я не понимаю тебя.

"Неудивительно. Я сама не знаю, что собираюсь делать и о чем говорю, подумала Моргейна. Но она узнала ту странную мглу, что поднималась у нее в сознании, туманя мысли. Именно в таком состоянии и творилась могущественная магия. - Теперь я должна положиться на Богиню - пусть она ведет меня. И не только меня, но и того, кто стоит рядом со мной, кто вынет меч из руки Артура".

- Верь мне и повинуйся.

Моргейна встала и бесшумно двинулась через лес, выискивая... что же она ищет?

- Акколон, растет ли в этом лесу орешник? - спросила она, и собственный голос показался ей каким-то странным и отдаленным.

Акколон кивнул, и Моргейна зашагала следом за ним среди деревьев, что в это время лишь покрывались листьями и цветами. Дикие свиньи уже перерыли слежавшуюся опавшую листву и съели последние орехи; на толстой подстилке, укрывавшей лесную почву, виднелись лишь осколки скорлупы. Но новые побеги уже рвались к свету там, где вскоре встанут новые кусты; жизнь леса никогда не пресечется.

"Цветы, плоды, семена. Все возвращается, растет, тянется к свету и наконец опять предает свои тела в руки Владычицы. Но и она, безмолвно творя свое волшебство в самом сердце природы, не может обойтись без Того, кто мчится с оленями и с летним солнцем наполняет ее чрево". Остановившись под ореховым кустом, она взглянула на Акколона; хотя краем сознания Моргейна понимала, что этот человек - ее возлюбленный, ее избранный жрец, она знала, что теперь он согласился на испытание превыше тех, что она могла бы даровать ему собственными силами.

Эта ореховая роща была священной еще до того, как в здешние холмы пришли римляне, искавшие олово и свинец. На краю рощи располагалось небольшое озерцо, и над ним высились три священных растения: орешник, ива и ольха. Их магия была старше магии дуба. На поверхности озерца кое-где плавали сухие листья и мелкие веточки, но сама вода была чистой и темной; опавшие бурые листья придали ей коричневатый оттенок, и Моргейна, склонившись к воде, увидела в ней свое отражение. Она окунула руки в воду, затем коснулась лба и губ. Отражение задрожало и изменилось, и Моргейна увидела нездешние, бездонные глаза женщины из мира, более древнего, чем этот. И то, что она узрела в этих глазах, повергло какую-то часть ее души в ужас.

Мир вокруг нее таинственным образом изменился - Моргейна полагала, что этот неведомый край граничит с Авалоном, а не с удаленной крепостью в Северном Уэльсе. Но в сознании ее прозвучал безмолвный голос: "Я повсюду. Где орешник склоняется над священным озером, там и я". Моргейна услышала, как Акколон задохнулся от изумления и благоговейного страха, и, обернувшись, увидела, что владычица волшебной страны очутилась рядом с ними. Она стояла, стройная и невозмутимая, в своем мерцающем одеянии, и чело ее венчал простой венок из ивовых ветвей.