— О Господи! Да ведь это всего-навсего пьяные индейцы! — заявил один другому. — Мы зря теряем время.
Миранда всем телом почувствовала, как Ястреб содрогнулся от ярости.
— Вы видели сегодня каких-нибудь всадников? Шестерых или семерых? — допытывался один из полицейских. — Они должны были появиться вон с той стороны.
Индейцы перебросились несколькими словами на родном языке, прежде чем один из них ответил: нет, они не видели никаких всадников.
Один из полицейских тяжко вздохнул.
— И на том спасибо. Держите ухо востро, ладно? И сообщите нам, если заметите что-нибудь подозрительное.
— А кого вы ищете?
Миранда узнала голос Эрни, прозвучавший неестественно робко и униженно.
— Женщину с мальчиком. Банда всадников похитила их сегодня из экскурсионного поезда.
— Как они выглядели, эти всадники? — допытывался Эрни. — Кого нам надо замечать?
— У всех бандитов лица были закрыты повязками. Судя по словам пассажиров, банда действовала слаженно и умело. Главарь ограбил одного из пассажиров, вырвал у того деньги прямо из рук. Нам говорили, что женщина дралась как тигрица, чтобы отбить ребенка, когда его вытащили из вагона. Тогда главарь схватил и ее и умчался вместе с пленниками. Впрочем, в этом его трудно винить, — с сальным смешком добавил полицейский. — Нам передали фотографию для опознания. Она милашка, зеленоглазая блондинка.
Ястреб посмотрел на Миранду, она отвела взгляд.
Наконец прощание завершилось. Послышался звук захлопнувшейся дверцы машины. По поляне вновь метну лея свет фар. Поднялась пыль и осела в гнетущей тишине. Вскоре и шум мотора стих вдалеке.
— Ястреб, они уехали.
Ястреб убрал ладонь со рта Миранды, но не приподнялся, глядя на ее губы. Они побелели и сжались. Ястреб провел по ним пальцем, словно хотел вернуть им прежний цвет.
— Ястреб!
— Слышу, слышу, — нетерпеливо откликнулся он.
Несколько секунд возле тлеющего костра царило напряженное молчание, но постепенно индейцы успокаивались, начинали переговариваться и шевелиться. Затем вновь наступила тишина. Но Ястреб не сдвинулся с места.
Он убрал нож от горла Миранды. Едва она увидела острое как бритва лезвие, ее глаза вспыхнули гневом.
— Вы могли бы убить меня! — прошипела она.
— Если бы вы выдали нас — да.
— А как же Скотт? Вы убили бы и его, если бы он проснулся и заплакал?
— Нет. Он ни в чем не виноват. — Ястреб пошевелился, просунул колено между ногами Миранды, заставляя раздвинуть их. — Но всем в штате известно: вы вовсе не недотрога. Вы же слышали — этот человек назвал вас милашкой. Сколько мужчин вы соблазнили, прежде чем измены наконец надоели мужу и он вас выгнал?
— Слезьте с меня! Ястреб прищурился.
— А я думал, вам это нравится.
— Нет, не нравится, как и вы сами. Вы — вор, похититель детей и…
— Я не вор.
— Вы забрали деньги у пассажира поезда, угрожая ему оружием.
— Он сам предложил их, разве вы забыли? Я ничего не крал.
— И тем не менее вы их потратите.
— Чертовски верно, — согласился Ястреб. — Я сочту их даром от имущих неимущим.
— О, довольно! Кем вы себя считаете? Робин Гудом двадцатого века?
Заблуждаетесь: вы преступник, вот и все.
Намереваясь столкнуть Ястреба, Миранда схватила его за плечи, но тут же поняла, что допустила ошибку. Плечи были обнаженными и гладкими, как и грудь, которая представлялась ей упругой бронзовой долиной — кроме кругов более темного оттенка вокруг сосков.
Борясь с желанием провести ладонями по этой груди, Миранда снова попыталась оттолкнуть Ястреба. А он, склонив голову, положил ее между шеей и плечом Миранды и запустил пальцы в ее волосы. Кончики пальцев коснулись кожи на ее голове, и Миранда застыла. Крепкими белыми зубами Ястреб прихватил мочку ее уха и принялся дразнить ее языком.
— Не надо, — задыхаясь, пробормотала она.
— Почему? Вы волнуетесь? Должно быть, с индейцем у вас такое в первый раз, миссис Прайс?
Миранда не могла придумать достойное этого негодяя оскорбление.
— Если бы не Скотт, я бы…
— Что «я бы»? Сдались? Соблазнили бы меня прямо здесь? Неужели вас беспокоит спящий рядом сын? Может, потому вы и сопротивляетесь?
— Нет! Прекратите немедленно! — шепотом выкрикнула она.
