— А команда? Я же не предупредил Яна, чтобы команда была на борту!
— Я отправила в Титоа Лин Фу с запечатанным посланием. Не хотелось беспокоить тебя, так как надо было, чтобы ты хоть немного поспал. Старый китаец не станет задавать лишних вопросов, к тому же он ни о чем не подозревает. Наверняка он давным-давно вернулся и спит, десятый сон видит. Сейчас около двух часов ночи. Команда уже должна быть на «Ране».
* * *
Через несколько часов первые лучи солнца осветили горизонт. Сирена, Калеб и Ян стояли на мостике. Капитана уверенно держала штурвал.
— Теперь уже скоро, — произнесла она. — Ян, прикажи всем подняться на палубу.
— Слушаю, капитана.
— Когда я начну разговор с противником, ты, как обычно, заменишь меня здесь. А ты, Калеб, как только мы к ним приблизимся, спустишься вниз. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из голландцев узнал тебя. Слишком многим в Батавии ты известен, братишка!
— Сирена, — тихо произнес мальчик, — ты на этот раз потопишь корабль и не дашь морякам сесть в шлюпки?
— Нет, я не стану так с ними поступать. Если ты вспомнил испанских торговцев, то разве я не предупредила их честно? Они сами были виноваты!
Через несколько минут раздался крик:
— Вижу корабль!
Сирена крикнула Яну:
— Прицеливайтесь и стреляйте! Сначала по корме, потом по носу!
— Он слишком далеко, капитана, — отозвался Ферхоок.
— Это правда, Ян. Но необходимо, чтобы хотя бы один из наших выстрелов попал в цель. Главное — неожиданность. Мы успеем дать залп еще раз, прежде чем они подготовятся к обороне.
— Зачем ты так рискуешь? — с тревогой опросил Калеб.
— Потому что сейчас не ночь.
«Рана» вздрогнула от залпов двух своих пушек.
— Отлично! — крикнула Сирена команде, глядя в подзорную трубу. — Одна из наших пушек попала в цель, повредив носовую часть голландского корабля. Я же сказала менееру ван дер Рису, что ни с одного голландского судна больше не выстрелят в мой фрегат.
С подбитого брига раздался залп из мощной пушки, но раскаленное ядро, не долетев до черной «Раны», упало в воду.
— Они стреляют, Калеб, но вслепую. Они в панике. А теперь, братишка, уходи вниз!
Ян Ферхоок прибежал, чтобы стать у штурвала вместо Сирены, когда корабль подплыл к пылающему голландцу.
— Просите пощады, и я позволю вам сесть в шлюпки! — закричала Сирена, наблюдая за рукопашной схваткой.
— Сдаемся! — раздался чей-то пронзительный голос.
— Ты видишь, что у них на борту тяжелая пушка? — крикнула Яну девушка.
— Да, капитана. Но она им не помогла.
— Если бы они попали в нас, мы бы сейчас здесь не стояли. Не поддайся они панике, могли бы потопить нас.
Объятый клубами огня и дыма бриг резко накренился на правый борт. Скоро этот красивый корабль найдет себе пристанище на морском дне.
— Эй! Голландцы! Всем наверх! Есть среди вас человек по прозвищу Крюк?
— Нет такого человека на нашем корабле!
— Вытяните вперед руки и снимите перчатки! — ее приказу немедленно подчинились, и, посмотрев в подзорную трубу, она удовлетворенно кивнула.
— Когда вы вернетесь в Батавию, передайте привет менееру ван дер Рису. Скажите, что до меня дошли слухи, будто он не желает передать мне Крюка, если найдет его первым. Я дважды не предупреждаю. И вот мое единственное предупреждение: в следующий раз, когда я захвачу голландский корабль, горе будет тому человеку, который сообщит мне, что главный представитель голландской Ост-Индской компании не отступился от своего намерения и не собирается передать мне Крюка! — она вонзила кончик сабли в рею и внимательно обвела взглядом команду брига. — Что за груз вы везете?
— Гвоздику, мускатный орех и перец.
— Ну теперь цены на специи в Европе взлетят вверх! — засмеялась Сирена.
Голландский капитан, дерзкий и бесстрашный человек в добротном, хорошо сшитом костюме, поднялся на ноги в одной из спущенных на воду шлюпок и угрожающе потряс кулаком.
— Если голландская Ост-Индская компания и разорится, то не думай, что в этом только твоя заслуга, Морская Сирена! Ты должна благодарить некоего испанца за то, что он помог тебе!
— Как это?! — крикнула она, не понимая.
— Местные жители поговаривают, что где-то на Яве тайно хранятся необработанные мускатные орехи. Рабы, обрабатывающие семена мускатного ореха, нередко говорят о том, что бушели
