— Помилуй Бог! А как же еще, если не добровольно?! Ты, Риган, все такой же неотесанный болван! Только лишь я сделал ей предложение, как она сразу же упала к моим ногам! Разве существует на свете такая женщина, которая не мечтала бы стать королевой?! Однако почему мы здесь стоим? Разреши мне пригласить тебя, моего старинного друга, в дом. Я, как хорошо воспитанный, гостеприимный сеньор, покажу тебе свое маленькое, скромное «королевство». Надеюсь, тебе известно, как нужно себя вести в приличном доме? — язвительно спросил Цезарь.
— Едва ли мне удастся пролить твою кровь на твои ковры, когда меня «ласково» держат под руки! Не бойся, Цезарь, я не нанесу урон твоему… «королевству»! — Риган снова засмеялся.
Этот злой, издевательский смех заставил Альвареса поежиться. Обернувшись назад, он что-то коротко и тихо приказал одному из стоявших у него за спиной слуг.
* * *
Закончив свой туалет, Сирена была мрачнее тучи. Время ужина приближалось, а она так ничего и не придумала для спасения себя и сына. Лицо ее перекосилось от мучительной душевной боли, растерянности, ненависти, страха… Тысячи противоречивых чувств раздирали ее сердце.
Наконец, в который раз наказав фрау Хольц смотреть в оба, она взялась за ручку дверей, чтобы выйти… И в этот миг в комнату вошли двое слуг. Один из них, оттолкнув Сирену, бросился к колыбели и ловко подхватил на руки лежавший там сверток. С диким яростным криком молодая женщина набросилась на похитителя. Она молотила его кулаками, а затем впилась ногтями в голую черную спину. Разъяренная фрау Хольц атаковала его спереди. Второй стражник, бросившись на помощь своему товарищу, с силой отшвырнул Сирену к противоположной стене комнаты, где она упала, оглушенная ударом. Фрау Хольц с неукротимым неистовством била и царапала негра, державшего на руках ребенка, и кричала во всю мощь своих старческих легких. Но стражник без особых усилий оттолкнул ее, и старая женщина упала рядом со своей мефрау.
Сирена, приходя в себя, поднялась на колени. В голове ее шумело, а глаза застилала рябая дрожащая пелена. В это время дверь за слугами, унесшими ребенка, закрылась.
Отчаяние, гнев и злоба охватили Сирену. Она, вся дрожа, с трудом поднялась на подкашивающиеся ноги. Сердце матери готово было разорваться от боли за сына. Нет, это Альваресу так не пройдет! Она убьет этого ублюдка, этого изверга, этого дьявола! Ну и пусть нет оружия! Она убьет его голыми руками! Он еще плохо знает ее!
Покачиваясь из-за головокружения, Сирена помогла фрау Хольц подняться на ноги, и обе женщины, путаясь в юбках и спотыкаясь, побежали по длинному темному коридору. Где малыш? Куда унесли ребенка?
Вне себя от горя, они бросились на первый этаж в направлении кабинета Цезаря. А может, мальчика унесли в другое место? Но куда? Боже, где он? Где ее ненаглядный сыночек? Сирена бежала вниз по винтовой лестнице чуть ли не падая. Спустившись наконец на первый этаж, она, задыхаясь, остановилась. Кажется, она окончательно сошла с ума от горя! Сердце ее готово было выскочить из груди от страха за сына и за собственный разум. Глазам ее предстало зрелище, в правдоподобность которого можно было поверить лишь допуская, что это сон. Она увидела Ригана и Калеба, которых крепко держали под руки четверо черных гигантов. Полубезумным взглядом она окинула комнату и увидела стражника, державшего на руках ее сына. Задыхаясь от гнева и ужаса, она закричала:
— Верни мне ребенка! Немедленно!
— Возвращайся в свою комнату, если не желаешь лицезреть сцену убийства твоего бывшего мужа и сына, — холодно произнес у нее за спиной Цезарь.
При этих жестоких словах, не веря в правдоподобность происходящего, Сирена обернулась к нему лицом и попятилась назад. Ее сознание отказывалось воспринимать действительность. Нет, это все неправда! Это просто жуткий сон! Надо проснуться! Надо только проснуться! Необходимо немедленно проснуться! Боже праведный, скорее прерви этот кошмарный сон! Взгляд расширенных глаз женщины, пытавшейся вырваться из оков страшного сна, заметался по комнате и остановился на Ригане. Господи! Какой у него взгляд! Буря чувств отразилась на лице мужа: ненависть, гнев, отчаяние и… любовь. Нет, она не ошиблась: именно любовь светилась во взгляде Ригана, когда их глаза встретились. Боже, так сон это или все же явь? Она качнулась, едва не теряя сознание, и перевела взгляд на Калеба. Чтобы не сойти с ума окончательно, силясь удержаться за нить, связывающую ее с реальностью, Сирена, слабо улыбнувшись, тихо произнесла:
