Женщины снова начали петь, а Налу стала объяснять Сирене:
— А сейчас они будут натирать ее еще одним порошком. Это уже немного легче, сеньора. Этот порошок очень тонкого помола и хорошо пахнет; он называется «бедак вида».
Дальше Налу объяснила, что снадобья готовятся по строгим рецептам и каждой яванской девушке делается такой массаж перед свадьбой.
А тем временем женщины усердно трудились, не пропуская ни дюйма кожи, натирая Телагу смесью экзотической мази и растопленного жира. Воздух наполнился пикантным запахом трав и листьев, перекликавшимся с ароматами пряностей и леса. Тело невесты стало розовым и свежим.
Через некоторое время девушку опять вымыли в чистой воде и положили на циновку.
— А теперь, сеньора, наступил тот момент, когда Телаге понадобится все ее мужество. Вы сами сейчас увидите. Если во время церемонии она издаст хоть один звук, то мать обязана будет побить ее. Крик был бы доказательством того, что невеста не девственница.
С большой торжественностью и серьезностью шесть женщин окружили лежащую навзничь Телагу, а ее мать стояла неподалеку, держа в руках длинную палку и сохраняя выражение строгости на лице. Пение внезапно прекратилось, и все застыли в ожидании.
Шесть женщин наклонились над невестой и, начиная с подмышек, принялись выщипывать все волосы на ее теле. Телага проявила мужество и не издала ни звука. Закончив удалять волосы на руках и ногах, вокруг девушки, щадя ее скромность, поставили круглую ширму. Только матери невесты было разрешено присутствовать на процедуре, завершающей удаление волос.
Когда, наконец, ширму убрали, Телага стояла на циновке с телом совершенно безволосым и с выражением триумфа на лице: она успешно прошла испытание. Мать невесты сияла от гордости.
Еще одна ванна, еще один массаж с успокаивающими маслами — и тело Телаги мягко и нежно засияло. Затем мать распустила длинные густые волосы своей дочери и мыла, полоскала их кокосовым молочком. Тем временем женщины положили в костер приятно пахнущее дерево, и воздух наполнился дивным ароматом. Ритуал наконец закончился, и невесту намазали экзотическими маслами.
Глаза Налу наполнились слезами.
— Как она прекрасна! Я помню, как меня готовили для моего мужа… — она задумчиво вздохнула.
Пение женщин возобновилось, но оно было уже не веселым и радостным, как прежде, а грустным. Несколько пожилых яванок — Налу сказала, что это тетки Телаги, — начали причитать и оплакивать утерянный цветок юности невесты. Они присутствовали на ритуальной подготовке девушки для будущего мужа, радовались, что ей предстоит провести восхитительную ночь любви, но оплакивали уход беззаботной юности. Скоро она испытает боль рождения ребенка, материнство, потерю молодости…
Наконец мать Телаги выступила вперед и надела на дочь прекрасный наряд с вышитыми по краям голубыми цветами. Невеста стояла высокомерно поглядывая вокруг, она была уверена в своей красоте. На голову ей надели венок из цветов, а щиколотки и запястья украсили небольшими цветочными гирляндами. Девушку подготовили для жениха: кожа ее сверкала, как блестящий атлас, и сама невеста была воплощением женственности и желанности.
Темные глаза Телаги дерзко взглянули на Сирену, и взгляд этот ясно говорил, что не о женихе мечтает невеста, а страдает по чужому мужу: ей хотелось, чтобы только Риган наслаждался ее юным телом, вдыхал аромат ее волос, ласкал ее шелковую кожу. Сирена задумалась: проходила ли Тита, первая жена ван дер Риса, такой же трудный ритуал и действительно ли это сделало ее более желанной для менеера?
Женщины окружили Телагу, чтобы поздравить, и девушка просияла от гордости. Тем временем были поданы огромные блюда с едой, и все присутствующие начали с аппетитом есть. Попробовав пищу, Сирена нашла ее великолепной.
Когда было съедено последнее блюдо и все насытились, посуду быстро убрали. Среди собравшихся царило возбуждение: наступила теплая южная ночь; через несколько часов вернутся мужчины, а женский праздник закончится. Налу объяснила Сирене, что сейчас женщины начнут дарить подарки невесте.
Мефрау поспешила в свою хижину и принесла свой подарок, завернутый в рисовую бумагу. Риган дал ей это, чтобы она подарила Телаге. Сирена видела то, что должна была подарить, и ей подарок очень понравился: это был отрез прекрасного китайского шелка изумрудного цвета.
