Маскируясь за снежными наносами, эскадроны тронулись на противоположный берег. Штаб полка остался на правом берегу, так что нам вместе с напарником пришлось тащить на себе четыре катушки кабеля и два телефонных аппарата. Разматывая катушку, стараясь не отставать, тащились мы вслед за эскадронами. Отдельные русла реки и старицы проползали по тонкому, прогибающемуся льду. Позади нас полковая конно-артиллерийская батарея из двух короткоствольных 76-миллиметровых пушек провалилась под лед. Бьющиеся в упряжках кони, обламывая копытами лед, кажется, так и не смогли выбраться из полыньи.
Правее деревни Михновичи вышли на берег и, рассыпавшись в цепь, стали приближаться к ней.
Командир эскадрона обосновался на небольшом холмике позади какого-то сарая. В связи с тем, что штаб полка отделялся от продвигавшихся на другой берег эскадронов широкой, в несколько километров, долиной реки, посреди долины меж двух русел в небольшом овражке оборудовали промежуточный пункт связи, оставив в нем телефониста с аппаратом. Он, должен был, выслушивая сообщения, передавать их дальше, дублируя содержание. Я, перейдя реку с атакующими эскадронами, размотав три катушки кабеля, установил связь со штабом через промежуточный пункт и передал трубку командиру эскадрона.
И здесь началось
Оказывается, немцы давно наблюдали за нами с левого высокого берега, откуда долина реки в бинокль просматривалась хорошо. Убедившись в том, что силы наступавших весьма ограничены (только стрелковое оружие), они подпустили нас с тем, чтобы разгромить на берегу, не дав возможности обратно форсировать реку, отступая. А силы у них, как стало понятно позже, были значительно нас превосходящими.
Тем временем стемнело. Сарай, около которого обосновался командир эскадрона, загорелся. Нестерпимый жар от огня и свет пожара, демаскирующий наше положение, вынудили нас отползти ближе к берегу реки в кювет железнодорожного полотна.
Лежа под шквалом минометного огня и светящихся трасс крупнокалиберных пулеметов, солдаты вяло отстреливались из карабинов и автоматов, единственный в эскадроне станковый пулемет «Максим» замолчал, что-то заело в приемнике ленты. Запасы патронов, принесенные на себе, на исходе (у меня в двух подсумках на ремне было всего 8 обойм патронов, еще 10 обойм лежали в вещмешке, но снять его со спины, лежа в мелкой ячейке, никак не удавалось). Отстреливаясь из карабина, я не заметил, как исчез командир эскадрона. Связь со штабом полка давно уже прервалась.
Вдруг я почувствовал, как в правой ноге ниже колена, как будто сорвалась и начала вибрировать стальная пружина. Валенок стал медленно наполняться кровью, затем нога потеряла чувствительность. Какой-то отрезок времени выпал из памяти; вероятно, я оказался в забытье. Осмотревшись, обнаружил, что лежу на снегу в одиночестве, если не считать неподвижные тела убитых и стонущих раненых вокруг.
Затем последовал страшный удар по голове, и я провалился в небытие.
Что было затем, как прошла ночь, - не знаю. Открыв глаза, я обнаружил себя полусидящим среди каких-то мешков на движущейся повозке. Правая часть головы - сплошная опухоль, глаз совершенно заплыл. Все вокруг воспринимается, как какой-то полусон, так как звуки не проникают сквозь туман, окружающий мою голову. Рядом с повозкой идет здоровенный «амбал», одетый в немецкую форму. Увидев, что я очнулся, он обратился ко мне с каким-то вопросом, но я не услышал и не понял, чего он от меня хочет. На передке повозки спиной ко мне сидит солдат, также одетый в немецкую форму с немецкой винтовкой за спиной.
Стал вслушиваться в себя и осматриваться кругом. Пытаясь принять более удобную позу, почувствовал, что нога, к которой как бы привязаны вериги, не дает мне пошевелиться. В ней ощущается тупая пульсирующая боль. Голова не болит, но как будто набита ватой, звуки окружающей меня жизни сквозь нее не доходят, нечто вроде немого кино.
Повозка, везущая меня, движется в колонне какого-то обоза, кругом идут люди в немецкой форме с нашивками на правом рукаве «РОА» (Русская освободительная армия) - власовцы. Параллельно обозу идет колонна вооруженных автоматами людей, одетых в белые меховые комбинезоны. Среди них выделяются голубовато-серой формой офицеры в фуражках с высокими, загнутыми кверху тульями, из-под фуражек выпущены наушники.
