Канзан меня благослови, когда рыбы щипали пальцы его ног, Мёрртайд был на самом деле приличным человеком.
— Тогда, на корабле, когда я врезала тебе по лицу, ты знаешь, где мы были? — поинтересовалась я.
Он задрал нос, будто я сказала, что он не умел складывать числа.
— Мы были прямо над Впадиной Дитло, самой глубокой впадиной Моря Камней. В самом глубоком месте она уходит вниз на десять тысяч футов. Не самая глубокая впадина — есть и побольше, в сердце Сиф, и ещё одна, недалеко от Бухты Огня, которая, как говорят, в два раза глубже. В той, что у Бухты Огня, живут существа, совершенно лишённые цвета, и испускающие собственный св… не важно.
Мёрртайд наклонился, чтобы почесать сому подбородок.
— Я не вижу, почему кого-то сейчас может интересовать такое морское образование, вроде той впадины.
— Эвумэймэй, тебе придётся делать это одной, — безрадостно сказал Луво. — Возможно, я смогу послать тебе сил. Ты знаешь, что я не осмеливаюсь приблизить мою сущность слишком близко к Факелу и Сердолик.
— Есть заклинание, которое знают Тахар и Джаят. Иногда Тахар делает что-то рискованное, и ей нужно, чтобы Джаят наблюдал или делился с ней силой, но не слишком сплетался с ней. Джаят тоже им пользуется. Так она может говорить ему, что делать, когда слишком слаба, чтобы творить магию самой. Конечно, на тебе оно может и не сработать, Мастер Луво. Нужно спросить.
У Осуина засверкали глаза. Я начинала понимать, почему Джаят так о нём отзывался. Этот человек решал для того, чтобы разбираться в чём-то, даже если не мог делать это что-то самостоятельно. Почему он не родился великим магом?
С другой стороны, меня немножко пугала мысль об Осуине, имеющем необходимую для опробования некоторых своих идей силу.
— Джаят!
От рёва Осуина у меня чуть не лопнула черепушка.
— Иди сюда, нам нужно задать тебе вопрос!
— Не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, объяснить мне, при чём тут та впадина? Могу я напомнить вам, что мы бежим от вулкана?
Хлюпая, Мёрртайд вышел из реки. Он вскрикнул, ступив на что-то острое на берегу. Я поставила Луво на землю, и пошла ему помогать.
— Вот. Можешь опереться на меня, и надеть сандалии, или опереться на меня, и я надену тебе сандалии. В любом случае, наступи вон на тот камень прямо у тебя за спиной. Там нет палок, которые могли бы поранить тебе ступни.
Я указала ему на камень.
— Или можешь вернуться в реку. Твоим рыбам тебя не хватает.
Так и было. Рыбы вились на самом мелком из доступных им мест, прямо там, где Мёрртайд вышел на берег.
Он хмуро посмотрел на меня:
— Почему ты такая услужливая?
Он ступил на каменную плиту, и снял висевшие у него на поясе сандалии.
Я забрала его обувь.
— Потому что я обнаружила, что ты не такой уж брюзга. Занятно, как иногда узнаёшь, насколько приличными бывают люди, когда всё идёт наперекосяк.
Я встала на колени, и развязала узелок на его шнурках. Когда я высвободила одну из сандалий, Мёрртайд опёрся рукой мне на плечо, и поднял ногу. Я надела не неё сандалию, и зашнуровала.
— Ладно, юная леди. Что ты задумала? — с подозрением спросил Мёрртайд.
— Ничего плохого, — сказала я ему, надевая вторую сандалию. — Если будет на то воля Милы и Зелёного Человека, и может быть ещё Хэйбэя, то это может даже оказаться чем-то хорошим.
У меня в животе закружились шелкопряды. «Прекратите», — сказала я им. «Я ещё даже не сделала ничего».
Я встала, и улыбнулась Мёрртайду:
— Готово. Обут, и готов нанести визит императору.
Он тоже улыбнулся, и покрепче сжал моё плечо:
— Хорошо. Очень хорошо. А теперь давай посмотрим, что вы с друзьям замышляете. И постарайся быть осторожнее. Я стал к тебе привыкать.
