Плавящиеся Камни - страница 40
У меня в мозгу зачесалось от чего-то из сказанного им. Он сказал, что сила пристала ко мне. Я села на самую близкую к моей пятой точке ступеньку. Мои колени больше не хотели держать меня. Что за идея привлекла моё внимание? Что-то про силу, пристающую и липнущую?
Я подняла взгляд.
— Я знаю, почему растения и вода портятся.
— Не верю!
Суетяга со стуком поставил свою чашку, брызнув чаем на стол.
— Она подговорила свой живой камень заступиться за неё, притворяется обессиленным инвалидом, чтобы заполучить нашу симпатию…
— Уймись, — произнесла Азазэ ледяным голосом. — В отличие от тебя, у неё есть идея. У тебя есть только тесты, которые ты желаешь провести.
Она посмотрела на меня, и дёрнула пальцами в жесте, означавшем «действуй».
Я покосилась на Розторн. Та кивнула.
Я открыла рот. Слова, целая лавина слов, полились с моего языка:
— В ущелье со всеми теми мёртвыми деревьями я почувствовала, что кожи камней прежде касался плохой воздух. В нём было что-то ядовитое, вещества, которые прилипли к камням, когда воздух их касался. Под землёй яд был везде вокруг камней по обе стороны щели в земле — он остался после того, как плохой воздух прошёл через щель.
Я закашлялась. Моё горло было сухим как мел. Джаят сходил на кухню, и принёс мне чашку мятного чая. Я стала пить его маленькими глоточками, пока кашель не прошёл, в то время как Джаят пошёл стоять рядом с кухонной прислугой.
— Когда я была в большой полости со всей этой магмой и скальными духами, двое из них приняли меня к себе. Одного я назвала Факелом, а вторую — Сердолик. Своих имён у них нет. Они хотели, чтобы я с ними поиграла. Они повсюду меня таскали. Куда бы они ни двигались, Факел и Сердолик толкали меня вверх, в эти трещины. Они не могли сделаться такими же тонкими, как я, потому что они были из плотной магмы. Они могли оплавить часть трещин, но могли расширить их только до определённого предела. Они очень сильно хотят выбраться из той полости. Они всё время твердят это, как молитву — они хотят наружу. И они постоянно пытаются выбраться. В полости их окружали волнистые линии, вроде тех, что поднимаются над мостовой в особо жаркие дни. Я думаю, эти волнистые линии были отравленным воздухом, и отравленный воздух — единственная их часть, которая может вырваться через трещины.
Я допила чай.
— Последнее, что они со мной сделали — я думаю, они попытались протолкнуть нас троих прямо наверх через вершину Горы Грэйс.
У меня начали трястись руки. Я поставила чашку рядом с Луво, чтобы никто не увидел, и засунула руки под мышки.
— Это было… плохо. Я сбежала, наконец-то, и выбралась через одну из трещин, которую мы пробовали прежде. Камни в ней были покрыты ядом. Эта дрянь, что убивает воду и растения, движется впереди Факела и Сердолик. Остальная часть духов магмы не может выбраться, пока не может, но может выбраться яд в их воздухе. Если они последуют за Сердолик и Факелом, то смогут убить весь этот остров.
Я открыла рот, чтобы рассказывать дальше, но лавина слов кончилась. Дрожа, ждала, когда Мёрртайд снова за меня примется. Я чувствовала, как пот стекает у меня по спине. В голове поселилась стучащая боль.
Суетяга ничего не сказал. Я подняла взгляд. Он наливал воду в чашу. Когда та наполнилась, он смочил палец, и стал чертить знаки по всему её ободу. Потом он уставился в воду неподвижными бледными глазами. Он провидел в чаше. Он это делал каждый вечер на корабле, связываясь со Спиральным Кругом, или пытаясь увидеть, что происходило вокруг нас. Что он пытался увидеть сейчас — Факела и Сердолик?
Розторн подошла, усевшись на ступеньку рядом со мной. Она положила руку мне на плечи, и прижала меня к себе. Она прошептала:
— Ты уверена во всём этом? Хотя нет, забудь. Ты чудовищно правдивая девочка. Ты понимаешь значение того, что ты сказала?
