– Нельзя, – подтвердил он. – Я получил ваше согласие обманом.
– Но вы не хотели меня обмануть.
– Мои намерения не могут отменить того, что случилось, – довольно мрачно сказал он. – И, пожалуйста, не надо больше об этом.
Мне вдруг пришло в голову, не рассчитывает ли он, что при нем браслет станет более активным. Я тут же устыдилась своих мыслей. Николас несколько раз выражал готовность сразу уйти, если его присутствие для меня станет невыносимым. Но нет – сейчас, когда я была уверена, что смогу вернуть браслет, присутствие Николаса меня не тяготило. Напротив, я чувствовала столь необходимую мне сейчас поддержку. Без него мне было бы намного сложнее у адвоката, инора Франке, который, на мое счастье, оказался в конторе и даже согласился взяться за наше дело. Когда я начала запинаться, рассказывая о случившемся, Николас четко, в нескольких предложениях, прояснил ситуацию, акцентировав внимание собеседника на тех странностях, что мы отметили. У меня не получалось это сделать из-за беспокойства за Регину, не позволявшего не только трезво оценить происходящее, но и подобрать нужные слова.
– Пока я вижу только одну возможность для защиты – упор на ментальное воздействие, – задумчиво сказал инор Франке. – Но чтобы ее использовать, нужна дополнительная экспертиза мага-менталиста, и не просто мага, а специалиста такого уровня, чтобы в его выводах не усомнились.
– Фальшивая экспертиза? – несколько брезгливо уточнил Николас.
– Зачем же фальшивая? Самая что ни на есть настоящая. Хороший специалист не станет рисковать репутацией, но в полном обследовании всегда найдется за что зацепиться. Принудительно – не принудительно, насколько глубоко – ничего из этого не проверялось, ведь так?
– Но я уверена, что Регина этого не делала, – попыталась я донести до него свое мнение. – Вообще не делала, понимаете?
– Инорита Ройтер, она последней держала в руках шкатулку – это установленный факт. Все остальное – лишь домыслы. Даже были ли там на тот момент ценности, – успокаивающе сказал инор Франке. – Для начала нужно поговорить с иноритой Беккер и ознакомиться с теми материалами, которые есть у Сыска. Даже при условии, что ваша подруга ранее никогда ничего не крала, нельзя исключить, что она пошла на воровство или подлог не ради материальной выгоды, а чтобы кому-то помочь, не осознавая последствий. В любом случае, я сейчас знаю недостаточно, чтобы говорить более определенно.
Адвокат предложил продолжить разговор позже, когда появится какая-то определенность, и я вынуждена была согласиться. На этом мы расстались. К Регине меня не пустили бы даже с ним. Мы покинули контору. Инор Франке выразил надежду, что все решится наилучшим образом, и довольно неторопливо пошел к Центральному отделению Сыска, а я смотрела ему вслед и хотела сказать, чтобы он поспешил, что все нужно решить как можно скорее. К сожалению, мой взгляд не придал ему ни малейшего ускорения. Сколько он этих взглядов выдержал? Наверняка уже привык и не обращает на них внимания.
– Штефани, вам нужно пообедать, – сказал Николас.
Есть мне не хотелось, и я собиралась отказаться, но подумала, что он тоже без обеда с самого утра ходит со мной по Регининым делам и наверняка голоден, поэтому согласилась. Да и нужно было занять себя хоть чем-то в ожидании адвоката. Но когда мы оказались за столиком в небольшом кафе и я начала изучать список предлагаемых блюд, то поняла, что не смогу заставить себя проглотить хоть что-то. Нервы были натянуты до предела, казалось, еще немного – и они лопнут с громким противным звуком.
– Штефани, вам нужно поесть, – сказал Николас, когда я решила ограничиться чашкой чая. – И успокоиться. Вам еще тете рассказывать.
– Ой, нет, – испугалась я еще сильнее, – тете Маргарете пока ничего не нужно знать. Вдруг все уладится?
Николас ничего не ответил, но посмотрел так, что не возникало сомнений – он уверен, что ничего уладить не удастся. Он придвинул к себе листок со списком блюд и начал зачитывать их названия вслух, пытаясь вызвать у меня желание если не поесть, то хотя бы попробовать. А я вдруг остро ощутила сожаление. Нет, не о том, что сидит напротив меня не тот, кого я хотела бы видеть. Как ни странно, замена Николаса на Рудольфа сейчас меня не обрадовала бы. Поддержка Николаса значила для меня очень много, а Рудольф… он даже не сообщил мне об аресте Регины, хотя наверняка о нем знал. Все дела, касающиеся студентов Магической Академии, велись Центральным отделением и сразу активно обсуждались. Сейчас мне было невыразимо жаль, что нельзя влюбиться по собственному желанию. Ни влюбиться, ни разлюбить.
