– Тем более, – с нажимом сказал он. – Ей сейчас надо поберечься. Магически не напрягаться и не нервничать. Проследите за этим.
Было понятно, что больше он ничего не скажет: помощь, оказанная тете, его измотала. Но он все равно нашел и силы, и время со мной поговорить.
– Спасибо вам за все. Я могу к ней сейчас пройти? – умоляюще спросила я.
– Нет, зачем? Она спит, проспит до завтра. Это поможет ей восстановиться. Вы только помешаете. Приходите завтра, лучше после обеда.
– Так долго? – забеспокоилась я. – С ней точно все хорошо?
Он улыбнулся мне такой знакомой улыбкой, только чуть более взрослой.
– Точно, инорита. Можете мне поверить.
В понедельник занятия пришлось пропустить. Тетю Маргарету оставили в госпитале до среды, и она так разволновалась из-за этого, что пришлось пообещать: магазин откроется и заработает. Что будет, когда она выйдет, я не представляла. Волноваться ей нельзя – инор Брайнер мне это сказал сразу. А не волноваться у нее никак не получится, даже если не будет спускаться в магазин. От приготовления заказов я ее отстраню. Доделаю сама те, что уже взяли, а от новых придется отказаться. Или не получится? Не переволнуется ли тетя Маргарета еще сильнее, что дело, которому она отдала всю жизнь, прекратит существование? Нет, нужно, чтобы все шло своим чередом. Но совмещать с учебой управление магазином? У нас иной раз занятия затягиваются почти до вечера, так что это никак невозможно. А летняя практика, когда меня даже в городе не бывает? Совмещать я не смогу и бросать Академию не хочу. Заниматься только торговлей неинтересно. Магия дает столько возможностей, которые непременно нужно использовать. Без хорошего образования нельзя. Упражняться самостоятельно и договариваться сдавать экзамены в Академии? А практические занятия, с ними как? Нет, так не получится. До самого утра понедельника я пыталась придумать, как совместить учебу и магазин, но в голову ничего не приходило. Казалось, что это тупик, из которого нет выхода. А тут еще Анна пришла одна и виновато сказала, что ее только что принятая напарница заболела. Утро понедельника обычно было довольно напряженным, так что я понимала ее беспокойство.
– Я сегодня весь день буду в магазине, – ответила я, – так что стану вместе с тобой. А вечером закроем пораньше, мне нужно успеть к тете Маргарете.
Мне почему-то подумалось, что подруга Анны могла не заболеть, а побояться нового скандала на работе. Ведь лорд Лоренц выглядел таким взбешенным и почти не контролировал себя от ярости. Когда я вчера вернулась из госпиталя, магазин закрыли, девушки меня дождались, но новенькая продавщица явно перепугалась и вздрагивала от каждого резкого звука. Уточнять у Анны я не стала. Ее подруга была заинтересована в этой работе, и очень, так что могла и на самом деле приболеть.
– Как себя чувствует инора Эберхардт?
– Говорит, что хорошо, – грустно улыбнулась я. – Но ее оставили до среды и сказали, что теперь нельзя волноваться и магичить тоже нельзя. Получается, что и магазином заниматься – тоже: разве она сможет не волноваться, постоянно общаясь с покупателями? Некоторые с такими претензиями приходят, сама знаешь… Но и закрыть магазин невозможно – тут она не меньше будет переживать.
– А личные заказы? – спросила она. – Как с ними поступите? Не думаю, что вам удастся от них отказаться. Кронпринцесса точно этого не позволит.
Она улыбнулась при этих словах. Я с ней только согласиться могла. Кронпринцесса была нашей постоянной заказчицей и самой крупной. Думаю, королевский казначей только зубами поскрипывал, когда отсчитывал деньги на эти, по его мнению, совершенно ненужные вещи. Мужчинам никогда не понять важность хорошей косметики для женщин. А если она еще столько стоит, всегда проще сказать: «Милая, тебе куда лучше, когда ты такая естественная, без всех этих, – кивок в сторону витрины с косметикой. – У тебя природная красота, зачем ее портить?» На моей памяти было несколько случаев, когда мужья что-то подобное говорили женам, льстиво улыбаясь. Жены млели от удовольствия, но сокращать траты на ненужные для их природной красоты вещи ни одна не захотела.
