– Травятся из-за несчастной любви? – уточнила я.
Разговор меня немного отвлек, и я перестала все время прислушиваться, что происходит в палате. Но двери закрыты были плотно, а возможно, еще и артефакт шумоподавления работал…
– Такие тоже есть, – ответила она. – Но я сейчас о других. Не о тех, кто пытался себя жизни лишить. У наших аристократов пошла мода вдыхать дым орочьих смесей, это началось не столь давно, но ее уже перенимают и другие. Вы не встречали такое?
Я отрицательно покачала головой. Я мало с кем общалась и о таких причудах не знала. Даже слухи до меня не доходили. Думаю, до Регины тоже, иначе она непременно бы со мной поделилась. Ее всегда забавляли чужие странные привычки, и если она случайно о чем-то подобном узнавала, всегда рассказывала мне.
– И хорошо, что не встречали, – строго сказала инорита Брайнер, явно кому-то подражая. Отцу, наверное. – Там и относительно безвредные, конечно, есть. Такие, что просто навевают приятные грезы, пока вдыхаешь, а перестал – быстро в себя приходишь. Но к нам попадают другие. Те, которым такое развлечение кажется уже слишком… безобидным, что ли? Они хотят сильнее пощекотать нервы. И получают – в комплекте с блокировкой Дара.
– Полной блокировкой? – ахнула я. – Но зачем? Это же все равно что отрезать часть себя.
– Так эти придурки о таком эффекте не знают, – недовольно сказала она. – Гоняются за удовольствием, а получают проблемы. У нас сейчас несколько таких пациентов. Пытаемся подобрать что-то, но пока неудачно. Такое впечатление, что при приготовлении этих смесей было задействовано шаманство, вот и не помогает классическая магия.
– Как такое продавать могут?
– Как, как… – проворчала она. – Незаконно. Как приняли закон о разрешении некоторых орочьих зелий, так и стали под их видом ввозить совсем другое. И не просто другое, а зачастую смертельно опасное. Лучше бы ничего не разрешали, не облегчали преступникам жизнь!
Я с ней не могла согласиться. Этот закон помог нам с тетей Маргаретой перестать чувствовать себя преступниками. Нужное мы покупали теперь легально, и это позволяло не только экономить деньги, что для нас было не слишком важно, но и спать спокойно, не боясь, что привлекут к суду. Зелья зельям рознь. Этак и традиционные запретить можно, под надуманным предлогом, что там тоже есть приносящие вред здоровью.
– Нужно найти тех, кто их возит, – возразила я. – Найти и наказать. Так наказать, чтобы другим неповадно было.
– Найти и наказать? – возмутилась она. – Думаете, это так просто? Мой брат этим занимается, так что много чего могу рассказать. – Она помолчала и добавила: – Могу, но не буду.
Посмотрела она при этом на меня недовольно, словно я пыталась эти сведения у нее обманом вытащить. Но меня поиск преступников интересовал много меньше того, кто им занимался. Теперь я полностью была уверена, что они с Рудольфом брат и сестра. Только к чему мне эта уверенность?
– Погас, – неожиданно сказала она и взялась за ручку двери, – красный кристалл погас.
Все посторонние мысли тут же вылетели у меня из головы. Погас – это хорошо или плохо? Я понимала только одно – все закончилось. Но как закончилось? Сестра Рудольфа оглянулась на меня, оценила мой испуганный вид, приоткрыла дверь и сказала:
– Инор Брайнер, можно вас попросить выйти? Родственница пациентки сильно волнуется.
– Скажи ей, что все хорошо, – ответил усталый голос. – Ладно, я сам скажу.
В коридор вышел инор, очень похожий на Рудольфа, только постарше лет на двадцать пять или чуть больше. Сухощавый, с внимательными черными глазами. Мне вдруг вспомнилось, что когда-то черные глаза мне не нравились. Богиня, какие глупости иной раз в голову приходят!
– Что с моей тетей?
– Сейчас с вашей тетей почти все в порядке, – ответил он, подчеркнув тоном слово «сейчас». – Вытащить мы ее вытащили, но… Знаете, ее сердечный приступ – следствие многолетнего магического истощения, работы на пределе сил. В ее возрасте так над собой издеваться нельзя, организм не прощает. Все это копится, копится, а потом достаточно любого пустяка…
– Не такой уж это был пустяк… – Я вспомнила перекошенную ненавистью физиономию Лоренца-старшего.
