– А если я не хочу с ним встречаться?
– Хочешь, – убежденно ответила она. – Просто ты сама от себя это скрываешь, чтобы меня не обидеть. Тебе нужно начать с ним встречаться – сразу убедишься, что я права.
Видна была хорошо проделанная работа со стороны Лоренца. Регина убеждалась легко, ее просто нужно было направить, чтобы она думала и действовала согласно его плану. Вот только он не принял во внимание, что я как не хотела раньше, так и сейчас не загорелась желанием быть с ним. Энтузиазм подруги нужно было срочно гасить.
– Что он обо мне спрашивал?
– Почему ты решила, что что-то спрашивал? – опять постаралась она увильнуть.
– Ина, я тебя знаю. И о его характере тоже получила представление.
– Да ничего такого. Про нашу жизнь в приюте. Как получилось, что ты там оказалась при живой тете. Встречалась ли ты с кем-нибудь. Что тебе нравится, что – нет.
Интересно, кем он готовится стать в армии? Вербовка агентессы проведена совершенно незаметно для этой самой агентессы, которая теперь убеждена, что действует исключительно всем на благо, как настоящая подруга.
– Это все?
– Еще он расписание наше спрашивал, – едва заметно поколебавшись, сказала подруга. – Штеффи, ты на меня сердишься?
Я сердилась, вот только не на нее – на Лоренца. Она считала, что делает все ради моего счастья, а вот относительно его намерений у меня не было никакой уверенности. Слова о том, что он волен в выборе невесты, – только слова. За несколько дней воспылать такой страстью? В приюте нам постоянно повторяли – за красивыми мужскими словами иной раз не стоит ничего, кроме желания поразвлечься. Возможно, к нему еще примешался азарт – ведь обычные методы на мне не срабатывают…
– Штеффи, – умоляюще сказала Регина, – я не думала, что ты так расстроишься. Я уверена, что он тебе тоже нравится.
– Ина, – вздохнула я, – вот именно, что не думала. Но что сделано – то сделано.
Подруга замолчала. Впрочем, разговаривать дальше у нас и не получилось бы – как раз начиналась лекция. Слушала я невнимательно, записывала лишь отдельные фразы, врывавшиеся в мои размышления. С Лоренцом я встречаться не хотела. Нельзя сказать, чтобы он вызывал у меня такое уж отвращение, но я не могла представить с ним никакого будущего. Необходимо отвадить его раз и навсегда. В голову пока не приходило ничего, но меня не оставляла уверенность, что я непременно что-нибудь придумаю.
В этот день я сделала то, чего раньше никогда не делала, – ушла с последней пары. Если Лоренц знает мое расписание, с него станется опять меня встретить у входа, а я не была готова к разговору. Возвращаться в магазин не хотелось, и я решила зайти по дороге в книжную лавку. Время от времени я там что-нибудь покупала – то справочник, то учебник, то сборник рецептов. В этот раз меня привлекла брошюра по орочьим зельям. Неказистого вида, я даже не сразу ее заметила в книжных развалах, но написанная явно человеком, который хорошо разбирался в вопросе. Для разрешенных у нас зелий даже рецепты приводились, правда, для меня они были бесполезны, так как требовали, за редким исключением, шаманства. Но даже простые знания, из чего что сделано, могут пригодиться. Ведь во многих маминых рецептах используются как раз в качестве добавок шаманские наработки.
Я не переставала листать книгу и после покупки и находила там все более и более интересные сведения, но в результате поплатилась за невнимательность. Я запнулась и почти упала, когда меня обхватили крепкие мужские руки. Я подняла глаза на спасителя, чтобы поблагодарить и потребовать меня отпустить. Сердце пропустило удар, а потом забилось часто-часто.
– Я смотрю, твои привычки не меняются, – сказал Рудольф, – все так же вылетаешь и пытаешься сбить с ног ничего не подозревающих прохожих.
Его лицо, которое я так часто вспоминала, почти не изменилось с нашей последней встречи. Разве что появился маленький, едва заметный шрам около правой брови, который мне захотелось потрогать, чтобы убедиться, что он настоящий. А еще захотелось, чтобы его руки крепко меня обняли, а в ушах прозвучало: «Я так скучал по тебе, Штефани».
