— ТОГДА НАЧНЕМ. ЕДУ ИЗ СУМКИ ТВОЕЙ ВОЗЬМИ И СЪЕШЬ. НОЧЬ В СВЯТЫНЕ ДОЛЖЕН ПРОВЕСТИ ТЫ.
И снова в молчании Йендред поел, сидя возле граничного камня. Драбк тем временем стоял у святыни. По нашим расчетам закат здесь должен был наступить через двадцать минут. В лаборатории было полтретьего ночи. Мы слышали легкое жужжание настенных электрических часов и шум системного блока.
— У меня ощущение, — прошептала вдруг Алиса, — что Йендреда мы больше не увидим.
— Почему? — таким же шепотом ответил кто-то из студентов.
— Не знаю. Но мне кажется, нас всех использовали. Понимаешь, что я пытаюсь сказать?
— Нет.
Покончив с едой, Йендред еще минут десять сидел и переваривал пищу, а потом осторожно сплюнул с внешней стороны граничного камня. Затем он повернулся к Драбку, а тот взял его за верхнюю руку.
— ЗА МНОЙ ПОВТОРЯЙ. НЕТ СИЛЫ КРОМЕ СИЛЫ. НЕТ ЗНАНИЯ КРОМЕ ЗНАНИЯ.
Йендред послушно повторил за ним эту формулу, и Драбк начал объяснять ему, что он должен делать в святыне. К сожалению, мы не знаем, что именно сказал Драбк, потому что в это время что-то произошло с нашим принтером. В течение нескольких минут он зажевывал бумагу, печатая на одном и том же месте, как будто не мог перейти на следующую строку. Испугавшись, что мы не сможем больше общаться с Йендредом в такой важный момент его жизни, мы уже собирались закрыть 2DWORLD и запустить программу диагностики, как вдруг неполадка исчезла сама собой, и мы смогли увидеть последние слова Драбка:
— ВСЕ СУЩЕСТВО ТВОЕ НАПОЛНИТ МИСТИЧЕСКАЯ СИЛА КОГДА МИСТИЧЕСКУЮ СИЛУ ПОЗНАЕШЬ ТЫ, ТО В ТОМ СИЯНИИ БЕЗ МЫСЛИ, ВОЗМОЖНО, ЗНАНИЕ ПЕРВОЕ ОБРЕТЕШЬ.
Я понять не мог, как Йендред войдет в святыню. Стены были слишком гладкими, чтобы на них залезть, а лестницы поблизости не было. Но тут Драбк и Йендред. все еще держась за руки, медленно взмыли в воздух.
— Прямо как в сказке! — ахнула Алиса.
— ЛЕТАТЬ — ПРОСТО ЭТО. ВСЕГО ЛИШЬ ПОЗАДИ СЕБЯ ОСТАВЛЯЕШЬ САМОГО СЕБЯ ТЫ. ЛЕТАТЬ — ПЕРВОЕ ИСКУССТВО ЭТО... И ПОСЛЕДНЕЕ ПРИБЕЖИЩЕ.
Они проплыли над святыней и медленно опустились на пол сквозь отверстие в потолке. Драбк дал Йендреду последние указания, который тот должен был сначала просто повторить, а впоследствии упорно пытаться понять. Он ни в коем случае не должен засыпать и думать о словах. Это, сказал Драбк, наиболее благоприятное место для подобного упражнения. Затем Драбк ушел — не вылетел из святыни и не превратился в размытое облако, а просто исчез. Моментально.
— Когда у Йендреда наступит утро?
Феннел сверился с графиком и что-то посчитал на калькуляторе.
— Восемнадцать сорок. Без двадцати семь, короче.
Сейчас было начало пятого. Йендред неподвижно сидел внутри святыни. Мы знали, что до восьми вечера компьютер будет занят, и обратились к Йендреду, чтобы предупредить его о времени следующего сеанса.
— ПРИВЕТ, ЙНДРД.
— ПОЖАЛУЙСТА, НЕ БЕСПОКОЙТЕ НАШЕГО ДРУГА.
В пятницу 1 августа мы встретились в одной из пустых аудиторий, чтобы провести наш «тайный семинар». Кроме обсуждения событий прошедшей недели или планов на будущее, мы иногда обсуждали какое-нибудь пуницланское устройство или научный феномен. Еще мы говорили об ардийцах, их обычаях и нравах. На этот раз слово взял Эдвардс, чтобы кратко описать нам свою «теорию измерений».
Темные сияющие глаза Эдвардса всегда производили на меня сильное впечатление, потому что за ними скрывался, или вернее сказать, в них светился огромный ум. Сегодня под глазами у него залегли темные тени.
— После того что мы увидели прошлой ночью, я немного размышлял… э… об измерениях. Самое забавное, после того как я немного пораскинул мозгами, мне начали приходить в голову мысли о четырех измерениях и даже больше.
Кто-то заметил, что, судя по его виду, он раскидывал мозгами всю ночь. Эдвардс устало улыбнулся и продолжил рисовать на доске изображение святыни в перспективе. Из рисунка следовало, что мы находимся за пределами Планиверсума и смотрим на крохотный участок оболочки космической сферы.
Эдвардс, похоже, под схемой измерений подразумевал нечто буквальное. Драбк, сказал он, способен выходить за пределы Планиверсума и двигаться вдоль него.