Затем Кесаев ткнул пальцем в сторону Косты, потом приложил палец к своим губам: дескать, молчите — иду на военную хитрость. И медсестра быстро поняла, улыбнулась:
— Хорошо, Астан Николаевич, все выброшу. В нашем госпитале лекарств достаточно, и мы вас без этого сала и меда подлечим.
Сестра унесла бидоны. Коста отбросил одеяло, приободрился, похвалил своего друга за добрый поступок.
На другой день в палату явился главный врач. Веселый, довольный, он сказал как бы между прочим, что им получено новое лекарство из Москвы и что он этим лекарством за месяц-полтора сделает из Косты и Астана настоящих богатырей. При этом он так подмигнул Астану, что тот даже встревожился — не раскрылся бы их заговор.
— Ну, если это новое лекарство похоже на то, которое Астан Николаевич изготовил, тогда увольте. Не смогу.
— Видите ли, товарищ Кочиев, — ответил главврач, — вкусных лекарств вообще нет. Новое лекарство не из приятных, но это же сделано на государственном фармацевтическом заводе, с участием лучших специалистов-фармацевтов. Я лично попробовал лекарство — оно даже приятно.
— Я, товарищ главврач, — проговорил Астан, — согласен на любое, только бы поскорей стать в строй.
— Можно подумать, что я мечтаю остаться здесь, на больничной койке, — заметил Кочиев.
— Я, как главврач, не только рекомендую вам это лекарство, но и настаиваю по долгу службы. Будьте здоровы!
Главврач вышел, а еще через час в палату вошла медсестра и принесла в пол-литровых банках «новое» лекарство.
Коста Кочиев попробовал первым. Поморщился, еще съел одну ложку и сказал:
— Ну, это куда ни шло, хотя в общем похоже на твой деготь, но запах другой… Это принимать я согласен.
Астан попробовал, тоже скривился, а потом со словами «Вперед на врага!» начал уплетать «новое» лекарство.
Так за полтора месяца друзья съели два бидона лекарства. Округлились и выглядели орлами. Коста Кочиев так и не узнал, что в «новое» лекарство были подмешаны специи. А Кесаев не раскрыл секрета, хранит эту «тайну»: кто знает, может, этот метод ему еще в жизни пригодится?
В госпитале, конечно, лечили Героев по последнему слову медицинской науки, и врачи гордились тем, что их пациенты выздоровели.
Настал желанный день, когда лечащий врач сказал:
— Ну, Астан Николаевич, вы со своим другом побороли своих внутренних врагов! Теперь можете управлять всеми кораблями на свете, даже подо льдами Северного моря… можете ходить… Делайте все что душе угодно. Вы здоровы, как сорок тысяч братьев!
— Ура! Да здравствуют наши врачи! — воскликнул Кесаев. Обнял доктора, чуть не в пляс пустился.
Но вот свалилась новая «беда»! Брюки стали узкими, тужурка тесновата, воротник не сходится.
— Мои это вещи или чужие? — недоумевал Кесаев, сам не узнавая свою форму, будто не в ней приехал в госпиталь. — Откормили, в штаб стыдно явиться.
К счастью, мастера Военфлотторга быстро сшили отлично подогнанную по атлетической фигуре Кесаева форму, а на рукава парадной тужурки теперь пришлось делать уже нашивки капитана третьего ранга.
Форма ему оказалась кстати. В ней Астан Николаевич участвовал вместе с другими Героями Советского Союза на параде Победы в Москве на Красной площади. В числе лучших воинов Советских Вооруженных Сил он бросал к подножью Мавзолея В. И. Ленина ненавистные знамена поверженных фашистских дивизий.
В какой-то момент Астан Николаевич вспомнил здесь, на площади, о том, как его лодку «потопило» геббельсовское радио еще в 1943 году. А теперь повержена в прах гитлеровская Германия. Повержены ее бесноватые фюреры, повержены их знамена, и никогда больше не будут фашисты топтать чужие земли, сжигать в печах освенцимов и бухенвальдов свои жертвы. Не будут! Потому что на страже мира стоят миллионы славных сыновей Страны Советов.
