– Оно рекомендует меня Джованни Фильяцци из Палаццо Негро во Флоренции.
– Джованни Фильяцци, – объяснил Уолсингем, – посол герцога Тосканского[88] при испанском дворе.
Робин нахмурился.
– Значит, он друг короля Филиппа?
– И в большой милости у него, – невозмутимо отозвался Уолсингем. – Но мне он еще более близкий друг.
Робин кивнул.
– Я доставлю письмо, как можно быстрее.
– Не сомневаюсь, – сказал Уолсингем, протягивая руку. – Во Франции ты будешь говорить, что приехал изучать сокровища французского искусства.
Он взял письмо к Фильяцци, сложил его, зажег свечу и запечатал послание кольцом с печатью. Когда он снова протянул его Робину, тот отпрянул.
– Вы забыли кое-что.
– Я?
– Да.
Уолсингем осмотрел письмо. Адрес был написан правильно.
– Что же я забыл?
– Знак виселицы, – ответил Робин.
Секретарь весело рассмеялся.
– Я приберегаю этот знак для своих друзей в Англии. Этот любезный намек в Италии может быть неверно понят.
Робин уложил рекомендательное письмо вместе с кредитными письмами, приказом сэру Томасу Гришему и заграничным паспортом в сумку, висевшую на поясе.
– Фильяцци тебя ожидает, – сообщил Уолсингем.
– Я постараюсь явиться к нему как можно скорее.
– Чем скорее, тем лучше. Филипп нанял в Генуе пять галеонов.[89] с итальянскими солдатами и матросами. Фильяцци занимается этими кораблями и отплывает на одном из них в Лиссабон[90]
– В Лиссабон? – удивленно переспросил Робин.
– Это твой единственный путь в Мадрид. – В испанские порты прибывает много итальянских галеонов и галеасов.[91] Эти отправляются из вольных городов и Ливорно[92] прямо в Лиссабон. Синьор Фильяцци должен поехать туда и проследить, чтобы все выполнялось должным образом, прежде чем ехать в Мадрид.
– Корабли собираются в Лиссабоне?
– Другие, из принадлежащего Филиппу Неаполитанского королевства и папистских государств встречаются в Кадисе,[93] где, я думаю, еще один сэр Френсис[94] с более крепким телом, нежели у меня, может станцевать неплохую павану. – Он улыбнулся. – И мне кажется, Робин, что быстроходный корабль, недавно построенный в Пуле и именуемый «Экспедиция», сможет принять деятельное участие в этом танце.
На момент в мозгу Робина мелькнула безумная надежда, что он отплывет на «Экспедиции», высадится в Испании вместе с людьми Дрейка и после битвы отправится в Мадрид.
Уолсингем прочитал эту надежду в его глазах и покачал головой.
– Корабль сожжет порт и вернется назад. Кроме того. мне известно, что Лиссабон – центр подготовки к нападению на Англию. В каждой гавани на континенте, где строятся корабли, наняты лучшие рабочие. Везде, где только можно, заказаны орудия. И все отправляют в Лиссабон. Но это все, что я знаю. а мне нужно узнать название каждого корабля – галеона, галеаса или малого фрегата – его тоннаж, количество и калибр орудий, число солдат на его борту, его капитана. Это касается всех кораблей Непобедимой армады, как они именуют свой флот, – в его голосе прозвучала насмешка. – Если у нас будут эти сведения, мы сможем оказать испанцам сердечное гостеприимство.
Бледное лицо секретаря оживилось. Долгие годы сомнений, ожиданий, уверток, топтания на месте подходили к концу. Раскрытие заговора Бейбингтона должно сделать измену столь очевидной, что даже Елизавете не удастся теперь спасти голову Марии Шотландской. С ее устранением Филипп постарается сделать Англию новой провинцией Испании и спасти с помощью ее богатств свою империю от банкротства. Сцена была готова. Ни Уолсингем, ни другие преданные англичане не сомневались, какими будут кульминация и развязка пьесы. Господь им поможет. Но они должны быть во всеоружии, а для этого нужно знать даже каждую полукулеврину врага.
– Сначала в Лиссабон, – продолжал Уолсингем. – Ты отправишься в свите Фильяцци, как молодой итальянский дворянин, говорящий по-испански, разумеется, с итальянским акцентом.
Робин снова поинтересовался, забывает ли хоть что-нибудь этот человек.
– Спустя несколько месяцев Фильяцци отправится из Лиссабона в Мадрид. К тому времени твоя служба королевству должна быть выполнена, и ты снова поедешь в свите Фильяцци, чтобы заняться собственными делами.
