Этот поцелуй со вкусом зрелого вина, долгожданного солнца и крепкого кофе того стоил. Не говоря уже о том, что происходило дальше. Между нами все было в первый раз — но я знала, что я именно там, где должна была быть, и это новое чувство тепла и надежности вдруг показалось таким привычным. Время замедлило ход, превратившись в густой шоколад, обволакивающий нас со всех сторон. Но всего через минуту эта нежная масса превратилась в кипящее масло.
— Что происходит? — испуганно спросила я, открывая глаза и вскакивая одновременно. Этьен уже исчез, а через секунду вернулся в комнату с графином воды и тут же опрокинул его на пылающую постель, — Что… что это?
Я никак не могла вынырнуть из радужного забвения, а иначе бы сразу сообразила, что к чему. И он, и я были Фениксами, но ведь мы не одинаковы. Этьен пока не умел контролировать свою магию, и она хаотично вырывалась наружу. И если мне помогали гнев и ненависть к тому, с чем я боролась, то у него пищей для таких выбросов становилось, по видимому, любое сильное чувство. Включая радость, любовь — и желание. Я зябко поежилась, представив себе, что было бы, промедли мы еще минуту, и потянулась за сброшенным джемпером.
В воздухе висели клочья дыма и запах гари. А никто и не обещал, что будет просто.
Мебель, как когда-то в доме мсье Пуазе, была беспощадно сбита в кучу и отодвинута к стенам. Еще не хватало спалить дом из-за случайной искры.
— Итак, кхм, я вижу, что у тебя нет недостатка в силах — но вот над чем надо поработать, так это над самоконтролем. Я понимаю, что сила кажется поначалу бушующим океаном, который вообще невозможно как-либо обуздать. Но — надо не только уметь вызывать ее в нужный момент, но и наоборот — сдерживать во все остальное время. А его, этого времени, гораздо больше, слава Богу.
— В тебе прямо умер профессор, — пробурчал Этьен, буравя взглядом голый пол, с которого мы содрали ковер.
Я засомневалась — может, действительно это уж слишком? Ведь только-только все налаживается. Но другого способа все равно придумать не могла.
— Еще не умер, не переживай. Ну ладно, поехали, — я сделала паузу и вдруг закричала, — Ну что ты стоишь, что столбом встал?! Давай уже начинать, а то ты нас поджаришь, хоть шашлыком подавай! Как с тобой жить, я вообще не представляю!
— Вив…
— А что? Ты нас чуть не укокошил! — не унималась я, — Это ж надо быть таким неуравновешенным, чуть что — и сразу пожар!
Я кричала и сверкала глазами, как только могла, и Этьен не выдержал. Лицо его покраснело, и с кончиков пальцев посыпались искры.
— Послушай, что ты на меня кричишь, мне и так тяжело! Я же извинился, что еще….
— Говорю же, тебе надо учиться самоконтролю, — уже спокойно сказала я, чуть улыбаясь, — Я специально решила попробовать — и смотри, от тебя уже искры летят.
Этьен нахмурился, но через несколько мгновений согласно кивнул.
— Окей, с этим я как-нибудь разберусь, буду осторожнее. Но вот что мне делать с тобой?
— А что со мной?
— Что же мне, выходит, и поцеловать тебя нельзя будет? — он подошел ко мне и попытался обнять, но я шутливо отбилась.
— Ну, загорелись мы не от одного поцелуя, — засмеялась я, — это во-первых. А во-вторых — что ж, придется учиться как-то направлять эти чувства, м-м-м — в конструктивное русло, — мы засмеялись, но я поторопилась вернуть разговор к серьезному, — Давай-ка к делу. Вот скажи, как ты все-таки нашел меня тогда — там, в пещере?
Этьен помрачнел.
— Может быть, не будем об этом? — хмуро предложил он.
— Придется. Мне, то есть нам с тобой, нужно понять, как именно работают твои силы. Иначе будет очень сложно преуспеть…
— Да не хочу я преуспевать ни в чем! Мне неприятно вспоминать об этом, неужели нельзя как-нибудь по-другому построить наше занятие? — почти выкрикнул он, язвительно выделив последнее слово.
— Я вообще не понимаю, из-за чего ты так кипятишься. В конце концов, имею я право знать историю своего спасения? — мне действительно было непонятно, что тут было скрывать, и почему нельзя было поговорить начистоту. В голову человеку не заглянешь, даже близкому, а разговорить его у меня тоже что-то не очень получалось.
