Во времена приснопамятных Игр Доброй Воли недоброго мэра штурмовали мы метро с Ваней Воропаевым.
Всё бы было хорошо, но в это время в Питер понагнали столько пришлых ментов, со схожими целями — от курсантов из Стрельны, до засланных гоблинов «голубой дивизии» из Мухосранска. Они не только друг друга не знали в лицо, но, кажется, даже и не догадывались, что совместно выполняют одну и ту же «боевую» задачу. То есть совершая действие, им под берет не приходила мысль о том, что его уже выполнил кто–нибудь другой!
Всё это я к тому, что наряд, забравший и доставивший нас на Торговый (причём без прелюдии визита в 27‑е), тотчас же отправлялся на охоту за следующими подгулявшими «бобриками», а нас, обшмонав, выгоняли, но где–то через триста метров, в районе улица Садовая, другой наряд нас благополучно винтил и вёз нас по тому же адресу…
Упыри — они, наверно, и в Африке упыри, но хуже, если они ещё и не организованы…
…..Игры длились не день, не два и не неделю…..
Где–то после декады этого «вечера сурка» мы с Ванькой затребовали охранные грамоты, хотя бы до метро с запуском, о том, что «в точке ИКС» мы уже побывали, претензий нет, взять с нас уже нечего и мы следуем домой (я оборзел настолько, что мне выдали отобранный у кого–то проездной, чтобы больше меня не видеть, т. к. брали меня чаще всего «линейцы» на турникете, при попытке совмещения мною жетона с щелью для опускания, иногда, с колен). Индульгенций так и не дали.
При выходе тогда относительно вменяемым вручали квитанции об «оплате услуг» заведения (работающим — по месту отправляли), даже если выгоняли сразу, по поступлению. Интересно, как бы мы их оплачивали, если, минимум по три штуки за один день приходили бы, как датированные одним числом? Это бы уже смахивало на временную прописку!
Я своими дверь сортира полностью обклеил, поверх военкоматовских повесток, а Ваня их на гвоздик в кухне накалывал: вместо календарика в обратную сторону приспособил!
* * * Поднебесье. Часть 1.
Спившиеся неодушевлённые предметы.
У меня в «Поднебесье» на Художников был сильно пьющий телевизор, старенький «Рекорд‑312». С виду — типичный представитель данной популяции: ничем не примечательный ч\u1073? даун, предпочитающий всем видам антенн 5-ти метровую медную проволоку, воткнутую в задницу и размотанную по карнизам.
После вселения на флэт он моментально утратил ум, честь и совесть, вместе с ручкой переключения каналов, окончательно перейдя на плоскогубцы, и стал огрызаться неслабым токовым разрядом на любое прикосновение. Тогдашняя моя жена, Наташка, боязливо обходила его стороной и ласково обращалась к нему «Чтобтысдохлюбимый!».
В целом — парень свой! Но и этого ему было мало, браток решил пить с нами за компанию! Суть заключалась в следующем: ежели в квартире никто не пил — то изображение в течении десяти минут резко уходило на ноль или плавно отбрасывало серую муть, как в душе партизана. А стоило открыть бутылку, так после первых принятых двухсот картинка становилась идеальной.
Обман не оптический (у меня там не одни только алкоголики собирались), просто он таким образом демонстрировал своё отношение к действительности. Бороться с этим было нельзя, чинить — бесполезно, народ привык, а вот Макс Купчевский — не поверил. Это был сложный переходный период в его жизни с полным отказом от алкоголизма по «Десяти шагам» и жуткой завистью к происходящему. Существует лишь один способ проверки в данном случае — эмпирический.
В очередной раз, собравшись на сабантуй, прихватили с собой Макса. Ночного телевидения тогда не было, да и не требовалось в общем: посидели да спать развалились, но всегда наступает утро…
Макс, проснувшись первым, с полуправедным гневом оглядев дрыхнувшее население, перешагнул через тела, помылся (Господи, хорошо хоть тогда не побрился, а то меня раз Кондратий чуть не хватанул, когда он на моём бодуне свою вечную бороду ликвидировал: подумал, что седалище со знакомыми глазами!), заварил себе чайку и включил телевизор. Ящик похмельно пробормотал ему «Гутен в морге!» и ответил всеми четырьмя каналами грустной серой жопой.
