Береги себя. Говорю это всегда, подразумевая самую прозаическую вещь – индивидуальные тренировки. Так много товарищей пострадали только из-за собственной глупости, например, слишком подняли голову и т. п. Есть тенденция пренебрегать этими чрезвычайно важными вещами. Говорят, что во время настоящего бая, когда в тебя будут стрелять, ты все сделаешь правильно. Оказывается, это совсем не так. Даже наоборот. Люди или безнадежно пугаются и из львов превращаются в птенчиков, или делают ужасные глупости. Мало кто остается действительно спокоен. Требуется только не горячиться. Но ты уже достаточно времени в армии и насмотрелся и на хорошее, и на плохое. Так что мне нечему тебя учить. Даже наоборот – уверен, что ты уже можешь кое-чему научить меня.
Тем временем со дня операции прошло полторы недели. Я собирался кончить письмо сразу же после операции, но был слишком обессилен. Продолжалась она довольно долго, но мне совсем не мешала. И не мудрено. Врач работал, а я спал. Он, как видно, со своей задачей справился.
Послушай, все эти разговоры о Фатахе меня просто раздражают. У меня впечатление, что гражданский сектор в Израиле отчаялся найти выход из положения и не верит даже в эффективность военной реакции на террористические акты. Ясно, что это единственный путь с ними бороться! Активизация всех этих мелких террористических групп усиливает во мне самосознание израильтянина. Если они готовы воевать, то мы – по крайней мере я, в "галуте", – должны быть к этому готовы трижды. Мое национальное самосознание, безусловно, сильнее, чем у арабов, воюю я, как и все израильские солдаты, гораздо лучше их. Большого шанса у них нет, даже и малого. Что касается меня, то надо просто вернуться в Израиль и жить там. Сейчас более, чем когда-либо.
Дорогой Идо! 9. 4. 68
За последнее время много чего у меня накопилось. Расскажу по порядку. Начну с операции руки. Поступил в госпиталь в субботу, а в понедельник меня оперировали. Операция была сложная и довольно долгая – три с половиной часа. Проснулся, вижу: вся рука в гипсе, а в пальцах нет чувствительности. Через три дня чувствительность почти полностью восстановилась, а теперь (через полторы недели) пальцы двигаются совсем свободно. Врачи уверяют, что в смысле целей, которые преследовала операция, все будет в порядке. Нерв теперь гораздо лучше защищен, и это хорошо. Рука, как известно, полностью не выправится, но меня это не беспокоит. 8 настоящий момент я дома (после того, как пробыл неделю в больнице), а рука до сих пор в гипсе. Снимут его в субботу, и я для этого поеду в Вашингтон. Тогда же снимут и швы. Надеюсь, больше туда ездить не понадобится. Просто жаль больших денег, которые приходится тратить на полеты, а также драгоценного времени.
Многочисленные террористические акты в Израиле все больше убеждают меня в том, что чем раньше я туда вернусь, тем для меня лучше. Мне трудно понять израильтян, которые годами сидят здесь и "мучаются" из-за каждого инцидента. Хорошо еще, что здешние газеты (даже "Нью-Йорк тайме") сообщают не о каждом случае. Да и невозможно сообщать о каждом! По крайней мере, благодаря этому израильские йордим* не заболевают нервным расстройством. Мы обо всем, что происходит, знаем от Тути, которая работает в консульстве, и, конечно, из израильских газет. Мне, во всяком случае, ясно, что я должен вернуться в Израиль. Если Фатах готов воевать, то я – тем более. Уж точно, что как солдат я лучше любого из них и национальное самосознание мое сильнее, чем у них. Если они хотят войны, то у нас нет выбора, как только воевать за свое существование.
Как я понимаю, ты хотел остаться в Израиле и кончить там гимназию. Так как ты мне давно не писал, то твоих нынешних планов я не знаю. Если ты все-таки решил вернуться в Америку и кончить школу здесь, то каникулы между одиннадцатым и двенадцатым классом сможешь провести в Израиле (как сделал Биби). Если ты решил иначе, а я, естественно, могу понять твои соображения, то стоит написать об этом папе и маме, а также мне, чтобы я смог обсудить с ними этот вопрос. Вскоре (3-го июля) буду в Израиле, и мы, наконец, повидаемся.
