А она, отодвинувшись от него, сказала:
— Кончай с этим! Это ребячество!
Следующим утром по всему озеру распустились белые кувшинки. Бертиль передвинул мамин стул вниз, к бережку.
— Красиво, не правда ли, — сказала Кати; она сходила за сигаретами, спичками и пепельницей.
— Оставь меня! — сказал Бертиль.
Он зажег мамину сигарету и поставил зонтик так, чтобы солнце не слепило ей глаза.
— Спасибо! — поблагодарила она. — Мой бельчонок! Ты всегда заботишься о том, чтобы мне было хорошо.
— Всегда, — повторил он, — всегда… — И удалился, чтобы заняться своими делами в столярной мастерской.
— Дорогая Кати, — сказала мама, — мне кажется, я хочу помочить ноги. Не спустишься со мной вниз? — Когда они подошли к краю озера, она промолвила: — Теперь не смотри, я не хочу показывать свои старые ноги никому, кроме Бертиля.
Кати отвернулась и стала ждать. Похоже, день выдастся очень жаркий! Мама сняла башмаки и чулки и сунула ноги в черную воду, но не нащупала дна и попыталась продвинуться чуть дальше, но упала вниз лицом. Кати вытащила ее на берег — она была довольно тяжелая, лицо покрылось черной тиной, но воды она наглоталась немного.
Прибежал Бертиль, он бросился на землю рядом с матерью и стал кричать, без конца повторяя:
— Кати, что ты наделала! Что ты сделала с мамой! И как раз в этот момент, будто в какой-то новелле, как ни в чем не бывало, на травянистую лужайку выпрыгнула белка.
Мало-помалу Кати отправилась затопить баньку, это было единственным, что она смогла придумать. Придумать пока…
Однажды утром в январе Нора прочитала в газете, что Южно-Шведская школа для девочек закрыта. И тут в приступе ностальгии ей пришло в голову, что надо устроить встречу своих одноклассниц. Нелегко было собрать всех этих престарелых девочек, многие из них вышли замуж и несколько раз поменяли фамилии, а некоторые просто куда-то исчезли или умерли. Однако Нора упрямо продолжала, она отнеслась к выполнению этого своего желания как к решению запутанного кроссворда, которыми последнее время увлекалась. И постепенно она собрала жалкую кучку дам, которые неохотно пообещали встретиться. Нора решила, что встреча класса должна состояться у Евы. Сама Ева полагала, что идея эта была абсолютно опрометчивой, но ни слова не возразила, так как очень хорошо помнила, что, если уж Нора пустилась во все тяжкие, мешать ей смысла не имеет.
Перед самым приходом одноклассниц Ева выставила поднос с Bloody Магу[27], чтобы все было готово к началу приема, и притушила свет.
Их было немного, всего то Нора, Памела, Эдит, Китти, Вера и Анн-Мари, но они вошли, и в прихожей возникла суматоха, пока они пытались снять с себя зимние плащи, пальто и сапоги и тут же обнять друг друга. У кого-то были с собой цветы, которые надо было вынуть из пакетов. И лица их не сразу можно было узнать. Нора была похожа на саму себя, она только стала гораздо крупнее.
— Ага! — сказала она. — Bloody Магу! Ева special, very explosive![28]
Все засмеялись в ожидании одной из тех маленьких речей, которые Нора любила произносить перед классом на праздниках, но Нора лишь подняла свой бокал и взглянула на Еву.
— Добро пожаловать… — неловко начала Ева, — много времени прошло с момента нашей последней… — И она сердито подумала, что если уж ты ставишь себя выше других, то можно и помочь, если тебе это ничего не стоит… И с великим удивлением Ева обнаружила, что она обижена на Нору.
— Как у тебя уютно, — сказала Вера.
Анн-Мари спросила:
— Ты можешь дать мне рецепт Bloody Магу? Это ведь с перцем, да?
— Разумеется, табаско[29], водка и немного перца.
Анн-Мари серьезно кивнула.
— Разумеется, перец, — сказала она, — конечно.
Наступила тишина.
— Ну вот, — высказалась Памела, — вот мы и собрались. — Повернувшись к Вере, она спросила: — Что у тебя нового в последнее время?
— Ничего особенного, — ответила Вера и начала рыться в своей сумке.
— Здесь полно сигарет, — заметила Ева, — ты куришь?..
— Спасибо, конечно, но я никогда не пробовала.
— Весело все это… — произнесла в воздух Китти.
— Я долго думала, что следовало бы попробовать, но как-то не получилось.
