Торговец лососями Винквист с досадой скомкал газету, в которой он прочитал о торговле лососиной на севере, не сулившей ему ничего хорошего, и бросил ее за борт. Газета поплыла белым лебедем по волнам, над ней с тоскливыми разочарованными криками закружились голодные чайки. Он с удовольствием вдохнул пахнувший из кухонной трубы аромат и пробормотал:
— Однако море возбуждает аппетит, пожалуй, надо спуститься вниз и съесть бифштекс.
Если бы Винквист не сразу осуществил свой план и не спустился тут же в тесный и темный ресторан, он увидел бы нечто, отчего волосы у него на голове встали бы дыбом: его красотка «Роза ветров», управляемая мальчишкой, без флага и брейд-вымпела, с перевернутым кливером[22] и плохо закрепленным гротом[23], виляла по волнам, так что пенная полоска за ее кильватером[24] извивалась длинной змеей по сверкающему под солнцем заливу…
Пароход взял курс на островок, и мальчики следили за ним тревожным взглядом. Когда он прошел мимо, оставляя за собой разбегающийся в стороны след, мальчики увидели на волнах что-то белое.
Эрик решил, что это большая птица, но Георг утверждал, что это цинковый ящик для хлеба. Чтобы разрешить спор, они подплыли ближе и увидели, что это намокшая и расползающаяся от воды газета. Георг подцепил газету багром и осторожно расправил ее. «ПЕЧАЛЬНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ!» сразу бросился ему в глаза заголовок. Георг понял, что это про них.
«Три школьника из маленького соседнего городка — Георг и Эрик Шален, сыновья покойного редактора «Курьера» Карла Шалена, и Фабиан, сын трубочиста, исчезли во время сильного позавчерашнего шторма. Поскольку лодку, на которой они плыли, нашли плавающей вверх дном у берега в Большом Березовом заливе, можно считать определенным, что они встретили смерть в пучине волн». Ну и ну! Георг поднял растерянные глаза и не успел ничего сказать, как Фабиан, бросив руль, подбежал к нему и выхватил газету из рук. Он быстро пробежал ее глазами и побледнел от восторга.
— Видали, салаги! — воскликнул он. — Мы умерли и похоронены! Никто нас не ищет. А яхту сорвал с якоря шторм, она разбилась, дала течь и пошла ко дну. Никто не подозревает, что она ходит по морю. И для чего, скажите, нам нужно воскресать из мертвых, плыть домой, чтобы нам задали трепку? Нет уж, пусть и дальше думают, что мы умерли. Они еще поплачут, пожалеют, что придирались к нам.
Яхта сделала под ветром резкий поворот, и гик с шумом перебросился. Георг, не отрываясь, смотрел на раскинувшийся перед ним фьорд, огромный и свободный, прочерченный, словно лучами, сияющими солнечными дорожками, на чаек, кружившихся над ними. Нужно ли ему, в самом деле, спешить назад, чтобы вечно слушать мерзкое брюзжание. Там никто не оплакивает ни его, ни Эрика. Да. но что будет потом, когда они вернутся домой? А ведь им все же придется вернуться. Да стоит ли бояться? Разве им не угрожала только что смертельная опасность? Как говорится, не так страшен черт… Это все взрослые запугивают их.
— Плывем дальше! — воскликнул он. Глаза его зажглись, и на скулах от волнения выступили красные пятна. — Поплыли дальше!
А Фабиан, отчаянный парень, улыбнулся своей независимой улыбкой и развернул гик «Розы ветров» навстречу еле видной черте горизонта, где узкие полоски облачно-синих лесов, сливаясь с водой и небом, уплывали в бесконечную даль.
Глава 2
Таинственный остров
Весь следующий день и всю следующую ночь мальчики плыли волей провидения по меларенскому лабиринту из фьордов и проливов. Гонимая теплым, напоенным ароматом цветов ветром «Роза ветров» тихо и празднично скользила по извилистым водным дорожкам мимо нежно-зеленых лугов, на которых паслись только что выпущенные пестрые стада, мимо садов в белом цвету, мимо поросших ельником крутых скалистых уступов и красных складов кирпичного завода, мимо маленьких гостеприимных городских пристаней с флагами и башнями.
Фабиан, конечно же, сидел у руля и был в приподнятом настроении, даже бранился меньше обычного. Он придумывал самые неожиданные меры предосторожности: то велел Георгу соскоблить ножом название яхты на носу, то при встрече с каким-нибудь пароходом заставлял Эрика прятаться в рубке, чтобы их не выдало число три. На борту царило доброе братское согласие. Преисполненные сознанием опасности, они безраздельно доверяли друг другу, были предупредительны и каждый восхищался храбростью остальных членов экипажа. Когда на другой день к вечеру им встретился крутой и пустынный островок, где меж круглых камней и покрытых мхом скал росли ели, Фабиан выбрал путь между ним и материком. Берега здесь — совсем низменные — вдруг резко сближались, образуя узкий заросший камышом канал. Камыш с мягким шуршанием расступался перед «Розой ветров» и становился все гуще и выше. Выход закрылся, развернуться было невозможно.
