В единственном числе пишет [афию] в "Земляках" Гермипп [Kock.I.228]:
Ты нынче даже, кажется,
И афии не сдвинешь.
Каллий в "Киклопах" [Kock.I.695]:
Ради афии сладчайшей.
Аристоним в "Замерзшем солнце" [Kock.I.668]:
До того уж дошло, что уже ни одной
даже афии нам не осталось!
Аристофан говорит в "Любителях жареного" афидии [Kock.I.522]:
И ни единой маленькой афидии фалерской.
24. Расхваливая родосских афий и сравнивая афинскую снедь с родосской, Линкей Самосский пишет в "Письме к Диагору": "[Родос] посрамит славу [f] Кекропову: против фалерских афий он выставит свои энатидские, против главкиска - своих осетра и орфа, а против элевсинских камбал, скумбрий и прочей афинской рыбы - свою морскую "лисицу". (286) Недаром написавший "Сладкую жизнь" ('Ηδυπάθεια) прямо советует: кто не может купить эту рыбу за деньги, пусть идет ради нее на любое преступление". Под этим лакомкой Линкей подразумевает Архестрата, который в своей знаменитой поэме пишет о колючей акуле так [ср.4е, 294f-295a]:
Славится Родос акулой колючею или "лисицей";
Если ее продавать не станут, то с риском для жизни
Выкради или же силой похить эту "жирную псину"
(Так называют ее в Сиракузах), а после достойно
[b] И терпеливо сноси любую сужденную кару.
25. Ахарн (ΑΧΑΡΝΟΣ; лаврак). Каллий в "Киклопах" [Kock.I.694; ср.306а]:
Шиповатый скат, а также вот обжаренный кифар,
Голова тунца, лангусты, вот лобан, угри, ахарн.
26. Шиповатый скат (ΒΑΤΙΣ), морской черт (ΒΑΤΡΑΧΟΣ), бaт (ΒΑΤΟΣ). Шиповатого ската и морского черта упоминает в своих сочинениях о животных Аристотель, причисляя их к хрящевым рыбам. Эвполид говорит в "Льстецах" [Kock.I.303]:
В доме Каллия забавных очень много есть вещей:
Есть лангусты, скаты, зайцы, даже женщины в нем есть,
Что вихляют по коровьи ляжками.
[c] И Эпихарм в "Свадьбе Гебы":
Были нарки, были скаты, кроме рашпильных акул,
Баты, амии, сфирены, рыбы-пилы.
Также в "Мегарянке":
Теаген, с боков ты просто
Шиповатый скат, а сзади
Бат, но кости головные
От оленя, не от ската.
Пусть же в пах тебе вопьется
Скорпион морской!
Саннирион в "Смехе" [Kock.I.793]:
О шиповатый скат! О ты, сладчайшая
Рыбешка "серая"!
Аристотель пишет в пятой книге сочинения "О частях животных" (286) [ИЖ.V.15], что хрящевыми называются [морской] бык, ламия, орел, нарка, [d] [морская] лягва и все акуловые. Софрон называет в "Мужских мимах" какую-то рыбу "ботиду": "кестреи, глотающие "ботиду". Однако, может быть, это какая-то трава. О морском черте мудрейший Архестрат дает в своих наставлениях следующий совет:
Коли ты черта морского заметишь - бери ......
.............. приготовь его брюхо.
О шиповатом же скате:
[e] Ската вареного ешь в середине зимы, приправляя
Сыром и сильфием: всех питомцев морских, что без жира,
Следует так подавать. Второй уже раз говорю я.
Комедиограф Эфипп в пьесе "Филира" (это имя гетеры) [Kock.II.262]:
- Морского черта, значит, говоришь ты мне
Варить, в окрошку порубив? А может быть
По-сицилийски сжарить мне его?
- Пожарь.
[f] 27. Бок (ΒΩΞ; полосатик). Аристотель в сочинении, озаглавленном "О животных" или "О рыбах": "Те что с полосками вдоль хребта - боки, а с косыми полосками - колии". Эпихарм в "Свадьбе Гебы" [ср.306с]:
А вдобавок к ним афии были еще,
были боки, смариды, омары.
Нумений называет их в "Рыбной ловле" боэками (βόαξ):
Или боэков и тринков и белого сростнозуба.
Спевсипп же и все другие аттики называют их боаками (βόαξ). Аристофан (287) в "Женщинах, захвативших палатки" [Kock.I.514]:
И вот, с утробою,
Боаков полной, я домой отправилась.
Получил он такое имя от слова "крик" (βοή). Поэтому и говорится, что рыба эта посвящена Гермесу, {19} также как кифар Аполлону. И Ферекрат в "Человеко-муравьях" после стихов [Kock.I.178]
{19 ...рыба эта посвящена Гермесу... — Гермес — покровитель глашатаев, а Аполлон — музыкантов.}
Но говорят, что рыба голоса
И вовсе лишена, -
продолжает:
двумя богинями {20}
{20 ...двумя богинями... — Деметрой и Персефоной (примеч. переводчика).}
Клянусь, такой нет рыбы, как крикун-боак.
Аристофан Византийский пишет, что мы неудачно зовем эту рыбу [b] "крикуном" (βω̃κα): правильнее было бы называть его "волооким" (βόωπα) - он маленький, но глаза (ω̃πας) у него большие, а волоокий как раз и значит "имеющий воловьи глаза". Аристофану можно возразить, что если мы неудачно зовем крикуна, то почему мы говорим "коракин", а не "корокин" (κοροκι̃νος) - "двигающий зрачками" (κόρας κινει̃ν)? Почему мы говорим "силур" (сом), а не "сиур" (σείουρος) - "виляющий хвостом" (σείειν τήν ου̉ράν)?
