Мне б лучше параситом при Пегасе быть,
[e] При Бореадах, {115} славных быстроногостью,
{115 Бореады — крылатые сыновья ветра Борея — Калаид и Зет.}
Чем при Демее, отпрыске Лахетовом
Из Этеобутадов: {116} он по улицам
{116 Этеобутады — жреческий род в Афинах.}
Не ходит, а летает.
И немного ниже:
- Уверен, Стратий, я, что любишь ты меня.
- Да больше, чем отца: меня не кормит он,
А ты вот раскормил меня отличнейше.
- Молитвы ты возносишь, чтоб я вечно жил?
- Конечно, всем богам: случится что с тобой -
Чем жить мне?
Комический поэт Аксионик в пьесе "Тирренец" упоминает о некоем [f] парасите Триллионе [Kock.II.412]:
- У нас вина нет.
- Попроси приятелей.
Скажи, что на гулянку направляемся.
Вот Триллион ловкач всегда так делает.
Аристодем во второй книге "Забавных записок" [FHG.III.310] перечисляет параситов, кормившихся при царях: при царе Антиохе был Сострат, при Деметрии Полиоркете - горбун Эвагор, при (245) Селевке Формион. Линкей Самосский пишет в "Изречениях": "Триллион, парасит сатрапа Менандра, расхаживал в сопровождении свиты, наряженный в одежды, окаймленные пурпуром; когда афинянина Силана упросили, кто это такой, он ответил: "Почтенная Менандрова челюсть". О Хэрефонте рассказывают, что однажды он явился на свадьбу незваным и занял самое последнее ложе; когда же гинекономы, {117} подсчитав количество приглашенных, приказали ему удалиться, так как он не вошел в дозволенное количество тридцати гостей, ответил: "Так пересчитайте еще раз, начав с меня"". 46. Гинекономы должны (были наблюдать за пирами и следить, чтобы число приглашенных было не больше дозволенного, об этом пишет в "Сутяге" Тимокл [b] [Kock.II.465]:
{117 Гинекономы — γυναικονόμοι — «определяющие законы для женщин»; в обязанности гинекономов входил контроль над расходами частных лиц на свадьбы (разрешено было звать не больше 30 гостей), похороны, пиры в складчину, а также наряды для женщин.}
Откройте дверь пошире, чтоб как следует
Мы были на виду, - а вдруг захочется
Гинеконому, мимо проходящему,
Узнать число гостей - они так делают
По новому закону, так уж водится,
Хоть им, напротив, заниматься надо бы
Домами, где и вовсе не обедают.
Менандр в "Сетке для волос" [Коск.III.78]:
По новому закону, знал он, следует,
[с] Чтобы гинекономам сообщали все
И поваров число, и всех прислужников,
Когда справляют свадьбу, и гостей число,
Случись, что кто-то больше, чем положено,
Назвал гостей.
И Филохор пишет в седьмой книге "Истории Аттики" [FHG.I.408]: "Вместе с членами Ареопага гинекономы наблюдали за собраниями в частных домах - свадьбами и другими празднествами", [d] 47. Линкей записал некоторые остроты Корида. Однажды тот угощался на пиру, где была гетера, которую звали Предложение. Когда оказалось, что надо прикупить вина, он велел каждому гостю доплатить по два обола, Предложению же внести {118} угодное народу. Кифаред Поликтор жадно хлебал чечевичную похлебку и повредил зуб камешком. "Эх ты, горемыка, - воскликнул Корид, - даже чечевица бросает в тебя камни". Возможно, об этом же Поликторе упоминает и Махон - у него есть стихи:
{118 ...он велел каждому гостю доплатить по два обола, Предложению же внести... — В оригинале имя подружки Γνώμη — «мнение»: «Пусть Гнома соберет то, что решит дать народ» (буквальный смысл), и «Пусть народ выскажет мнение, какое ему угодно» (шуточная пародия на слова, произносимые в народном собрании).}
Какой-то кифаред, наверно, плохонький,
Решил свое жилище ремонтировать
[e] И попросил камней у друга: больше, мол,
Отдам гораздо после выступления.
Когда кто-то рассказывал Корину, что, сходясь со своей женой, он целует ей иногда шею, иногда соски, иногда же спускается и до пупка, он воскликнул: "Нехорошо! Ведь от Омфалы Геракл перешел к Гебе". {119} Когда Фиромах за столом сначала окунул бороду в миску с чечевичной похлебкой, а потом и вовсе перевернул ее вверх дном, Корид заметил: "Он по справедливости достоин наказания за то, что, не умея обедать, записался в число [f] участников". {120} Когда на пире у Птолемея разносили мясной салат, но обносили Корида, он сказал: "Птолемей, я пьян или болен: у меня в глазах всё только кружится". Когда Хэрефонт признался, что не переносит вина, Корид ответил: "И того, что в вине". {121} Когда же Хэрефонт на каком-то пире совершенно голым поднялся во весь рост, Корид сказал: "Хэрефонт, теперь ты подобен флакончику: я могу видеть, до какого уровня ты полон". Узнав, что (246) Демосфен принял от Гарпала дорогую чашу, {122} Корид заметил: "Других он обзывает винными посудинами, а сам утащил самую большую". Корид имел обыкновение приносить на пирушки черные хлебцы; когда же кто-то принес хлебцы еще чернее, он заметил, что это уже не хлеб, а тень его.
