И девушка, и Монах Храма не были в восторге от этих имен.
— Ты насмехаешься над Объединенным Храмом, сын мой? — с тяжеловесным достоинством спросил патер Уильям.
Дарлин отпрянул.
— Нет, во имя дзен! — воскликнул он. — Я не хочу, чтобы меня поразило ударом молнии. — Его рот искривился, и он оглянулся по сторонам. — Думаю, что меня поразит нечто другое, не правда ли? В космосе нет молнии.
Девушка кивнула Роду Боку без тени улыбки, общепринятой при знакомстве.
— Мое имя Катерина Бергман, — сказала она.
Род что-то промычал. Внешность девушки выбила его из колеи. Он не был готов к этому.
Чтобы поддержать разговор, Лесли сказал лениво:
— Наш Род никак не успокоится, что пропустил первое собрание правления. Знаете ли, вдохновение новых открытий и все такое. Я подозреваю, что наш юный коллега по преступлению родился поэтом, а не колонистом.
Патер сказал:
— По преступлению, гражданин Дарлин?
Лесли усмехнулся.
— Это шутка, патер Билл. Мне следовало сказать: «нашим партнером в великом, славном и святом деле открытия Новой Аризоны для человечества».
Катерина Бергман молча смотрела на Лесли.
— Едва ли вы считаете нашу экспедицию Крестовым Походом… Лесли, сказала она, подумав, прежде чем назвать его по имени.
Он засмеялся с пренебрежением.
— Крестовый Поход? Это последнее слово, которым бы я ее назвал. Этот груз отбросов: авантюристов, оппортунистов и просто беглецов трудно назвать крестоносцами.
— Сын мой, — сказал патер Уильям елейным голосом, — славные пассажиры «Титова» такие же люди, как те, которые когда-то на борту «Мэйфлауэра» переплыли океан, пересекли в своих повозках великие пустыни, которые…
Лесли смеялся все громче.
— Вы правы! — воскликнул он. — Я полностью согласен.
Род нахмурился. Лесли безусловно обладал привлекательностью, но убедить его в чем-либо казалось невозможным. Любое безобидное замечание встречало его насмешливый отпор.
Род сказал тихо:
— Ты, кажется, невысокого мнения о пионерах и первопроходцах, Лесли.
Тот поймал его на слове.
— Род, старина, и вы, Катерина, и даже вы, патер Билл — вы все, похоже, заняты лишь промыванием своих мозгов шовинистической чепухой. Не будем наивными. Любое сколько-нибудь серьезное исследование показывает, что пионеры — далеко не герои с нимбами над головой. Более того, они всегда — изгои общества. Отбросы, преступные элементы и фанатики. Все те, которые не смогли вернуться на родину, стали пионерами. — Он сухо искривил рот. — Часто отважными колонистами становились преступники, от которых избавлялись, высылая за пределы страны. Примерами могут быть Джорджия и Австралия. Многие из наших первопроходцев были всего-навсего стрелками, то защищавшими закон, то нарушавшими его. В зависимости от обстоятельств. Вьят Эрп, Док Хэлидэй, Уайлд Билл Хикок были игроками, хитрыми политиканами, создавшими свои собственные законы в городах, которыми они правили. Билли Кид был маньяком, прожившим слишком длинную жизнь. А Дэви Крокет, Джим Бови, Сэм Гастон? Оппортунисты, не добившиеся карьеры в Соединенных Штатах и начавшие завоевания новых земель, похожие лишь на «освобождение» Мексики и Перу конкистадорами.
Монах Храма был ошеломлен.
— И ты, мой сын, равняешь меня с Билли Кидом или Уайлдом Биллом Хикоком?
Улыбка Лесли стала злобной.
— Едва ли, патер Билл. Оба они умерли либо от пули, либо от голода. Сомневаюсь, что вас ждет такая судьба. Вы выживете, патер Билл.
Священник встал на дыбы, красный от гнева.
— Вы не уважаете мой сан!
Лесли с удивлением принял этот вызов. Он сказал:
— Я думал, что Монахи Храма дали клятву бедности, — сказал он. — И это не помешало вам стать партнером компании Новая Аризона, патер Билл?
Голос монаха задрожал.
— Объединенный Храм, сын мой, должен распространять слово веры повсюду, где есть люди, включая и новые миры. Мы должны открывать храмы, школы, госпитали, а все эти проекты зависят от наших средств. Не понимаю, почему большинство компаний включают в состав правления лишь одного представителя Объединенного Храма. — Он повернулся и, переваливаясь, пошел в дальний угол комнаты, выудил из-под рясы книгу в черном переплете и стал читать.
