Одновременно превозносились достоинства нового государственного устройства, которое намеревался создать Пилсудский вопреки сопротивлению своих врагов. С этой целью популяризировались основные постулаты конституционного проекта ББ: сильное правительство, избираемый на всеобщих выборах президент, конструктивно действующий парламент, хозяйственное самоуправление, создание палат наемного труда, чтобы непосредственные производители могли влиять на решение кардинальных хозяйственных проблем.
Следует сказать, что победу режима на выборах обеспечили не только репрессии в отношении оппозиции и эффективность пропаганды правительственного лагеря, но и достаточно безразличное отношение значительной части избирателей к борьбе между санацией и Центролевом, значения которой они не понимали и со своей личной судьбой не связывали, трудности повседневного существования в условиях кризиса, уважительное отношение к Пилсудскому, умело поддерживаемое пропагандой, – несгибаемый борец за независимость, подвижник сильной, свободной, пользующейся международным авторитетом Польши, мудрый вождь, прекрасный семьянин, лучший друг польских детей, женщин, тружеников, стариков, физкультурников и т. д. и т. п. За Беспартийный блок отдали свои голоса 44,8 процента пришедших к урнам избирателей, что обеспечило партии власти 249 из 444 мест в сейме. Партии Центролева существенно сократили свое представительство (со 180 до 97 мандатов), в том числе и по причине аннулирования их списков в ряде избирательных округов. Зато более чем в полтора раза больше мест в сейме досталось национальным демократам, не привлекавшим после поражения 1928 года повышенного внимания режима. Состоявшиеся неделей позже выборы в сенат принесли ББ еще более убедительный успех – 76 из 111 мест.
Постоянное психическое напряжение, помноженное на давно уже плохое состояние здоровья, разрушительно действовало на организм маршала. Польский посланник в Софии В. Барановский, увидевший его в апреле 1930 года после нескольких лет отсутствия в Варшаве, был буквально потрясен произошедшими внешними изменениями: это был настоящий «дедушка», осунувшийся, исхудавший, согнутый пополам старик с потухшим взглядом и лысеющей головой.
На заре туманной старости
Итоги выборов 1930 года не могли не порадовать Пилсудского. Наконец-то были созданы условия для такого взаимодействия правительства и сейма, к которому он стремился. Теперь ему в ближайшие годы не нужно было думать о том, как управляться с непокорными законодателями. Об этом он в присущей ему директивной манере заявил 18 ноября 1930 года на совещании у президента с участием Свитальского, Славека и Бека. Свитальский записал в дневнике: «Комендант при первой встрече с нами после выборов прибегнул к своим обычным поучениям, убеждая нас не предаваться чувству победы, а немедленно переходить к выработанному плану дальнейшей работы. Он в общей форме констатировал, что у нас есть пять лет спокойной жизни и нужно уметь использовать это время»[255].
Как и все другие встречи Пилсудского с ближайшими сподвижниками, эту лишь условно можно считать совещанием. В действительности говорил лишь сам маршал – на этот раз о ближайших шагах и кадровых перестановках в правительстве. В самом начале встречи он заявил, что в ближайшие дни уйдет в отставку с поста премьер-министра, а также откажется от мандатов депутата и сенатора. Официальная причина – состояние здоровья. Новым премьером будет Славек, потому что из всех кандидатов он самый волевой. При этом маршал указал, что слабыми сторонами премьерства Свитальского и Славека было то, что они не чувствовали себя достаточно свободными и боялись принимать решения по вопросам финансов и внешней политики. Стоит обратить внимание на одно высказывание о внешней политике: «Когда Коменданта не станет, Польша должна будет уступать за границей в вопросах, которые вообще не требуют уступок...» Как видно, в тот момент его серьезно занимала мысль о судьбе Польши без Пилсудского, впервые появившаяся после инсульта 1928 года. В подтверждение этого предположения можно привести слова, сказанные маршалом Сливинскому в ноябре 1931 года: «Я неслыханно упорен в работе мысли. Об одном и том же деле я могу думать несколько лет и по истечении нескольких лет вновь к нему вернуться...»
