– Чего ты на самом деле боишься? – сурово поинтересовался Цезарь. – Мне никогда не приходило в голову, что ты трусиха. Окажись в такой ситуации какая-нибудь из моих подруг, ты посоветовала бы мне жениться на матери моего ребенка.
Сорча нахмурилась:
– А ты сказал бы, что следует принять во внимание другие факторы, и запретил бы мне лезть не в свое дело.
– Тут ты права.
– Послушай, мой отец не любил свою жену.
Он нетерпеливо перебил ее:
– Браки без любви не так уж плохи. Мои родители – достойный пример этого.
– Ха! – вырвалось у нее.
Его брови поползли вверх.
– Ты искренне считаешь, что они счастливы? – поинтересовалась Сорча.
– Я не думаю, что они несчастны. Каждый получает от подобного союза то, что ему нужно. В нашем случае ты получишь отца твоего ребенка. Разве это не важно для тебя? Скажи: ты не хотела бы, чтобы твой отец был жив и остался с твоей семьей?
Это был удар ниже пояса. Конечно, она хотела. Сорча любила отца. Потеря его стала для нее трагедией. Ей было одиннадцать лет, она была в том болезненном возрасте, когда девочки начинают взрослеть, и уже не чувствовала себя комфортно в своем собственном теле. У нее часто менялось настроение.
Сорча знала, что у ее отца две семьи, и она была достаточно умна, чтобы заметить, что прежние друзья и соседи смотрят на них кто с жалостью, кто с осуждением.
Когда отец был с ними, он защищал их. Они были настоящей семьей. Родственники ее матери не захотели помогать дочери, живущей с мужчиной вне брака. Вся деревня отвернулась от них.
В первый год после смерти отца Сорча и ее сестры голодали. Мать продавала драгоценности, что у нее были, и бралась за любую работу. Сорча, как могла, поддерживала ее и не жаловалась. Она слишком хорошо понимала, почему они живут в одной комнате, а ее мать работает в больничной прачечной и все время плачет.
Сорча никому не пожелала бы оказаться в подобных кошмарных обстоятельствах. Законные дети отца так не страдали. Возможно, они были вполне довольны и их не волновало, какие чувства их родители испытывали друг к другу. Так почему она сомневается и хочет лишить Энрике обеспеченной жизни только потому, что Цезарь не любит ее?
– А что ты получишь от нашего союза? – осторожно поинтересовалась она.
– За исключением сына? Жену, которая в постели приводит меня в восторг. – Цезарь поднял брови, когда она вздохнула. – Почему это тебя удивляет? Я переспал с тобой, потому что испытывал влечение к тебе с нашей первой встречи. Это я знаю твердо. Угадай, что еще я знаю.
Сорча затрясла головой, ощутив страх. Он подошел к кровати.
– Ты не допустила бы близости со мной, если бы не испытывала точно такое же влечение. Я решил, что ты увольняешься, потому что ревнуешь меня. Тебе было известно, что, женившись, я откажусь от мысли переспать с тобой. Это тревожило меня. Я не был готов к обручению, потому что поклялся сделать тебя своей до того, как перестану быть холостяком.
– Ты осознаешь, насколько ты высокомерен? – спросила Сорча. Сердце гулко билось у нее в груди. – Ты планировал сделать меня своим последним завоеванием? Это невероятно оскорбительно.
Цезарь бросил на нее взгляд, который, казалось, делал одеяло прозрачным.
– Я не сомневался, что нам будет хорошо вместе. Как это было?
– Ты серьезно? – Она пылала. Цезарь разжег в ней огонь одним лишь взглядом. – Спроси у Дайеги. Она, похоже, в курсе всего, чем мы занимались в тот день.
– Я предоставляю тебе право рассказать это, – пробормотал Цезарь. Он коснулся подбородка Сорчи, заставляя ее поднять голову и посмотреть ему в глаза.
Все эмоции, которые до этого момента Сорче удавалось скрывать, нахлынули на нее. Она не могла дышать.
– Меня сводит с ума то, что я не помню, каково это – заниматься с тобой любовью. Я не могу дождаться, когда мы все повторим.
Цезарь наклонился и прильнул своими твердыми губами к ее губам. Возможно, он надеялся, что на него нахлынут воспоминания.
Сорча хотела запротестовать и отвернуться, но ее тело не забыло его, и она невольно ответила на поцелуй. Ее рука поднялась, чтобы погладить щетину на его щеке, заставить его не спешить.
