– Нет, вы не пьяны. – пожал я плечами, – и даже не ели грибов, всё происходящее реально. Научного объяснения, уж простите, не имею, так как сам ничего не понимаю в происходящем.
Игорь Степанович изволил подтвердить свою принадлежность к морякам, выругавшись очень нецензурно и витиевато. Дослушав его пассаж, весьма экспрессивный, я продолжил:
– Однако факт есть факт. Значит, научное объяснение может быть, но пока что это точно не наш уровень. На той стороне – иное измерение и иное время.
– Кадр ещё раз, в нецензурных выражениях высказал своё удивление, подумал несколько долгих минут и посмотрел на меня:
– Работу говоришь предлагаешь… – он прищурился – и что от меня требуется?
Ожидаемо, что после некоторого шока, человек хочет узнать, каким боком он к этому причастен.
– Для начала прошу за мной. – я шагнул в портал. Игорь Степанович подошёл поближе и осмотрел края портала, после чего в смешанных чувствах перешёл на эту сторону. Мы были в пригороде Торжка, что я и озвучил:
– Мы сейчас находимся близ города Торжок. Лето одна тысяча шестьсот девяносто седьмого года.
Дав мужчине прийти в себя, на что потребовалось некоторое время, я продолжил окучивать:
– История тут шла так же, как и в нашем времени. Такие наши предположения, так как в найденной нами информации нет опровержения уже происходящему, расположения городов, сёл, и прочее соответствует нашей истории. Хотя мы и не искали особо… – пожал я плечами.
– "Мы"? – задал вопрос Игорь, – кто такие "мы"?
– Я и мой друг. Пока что о переходе во времени и пространстве знали только двое. Теперь трое…
– С чего бы такое доверие? – не унимался мужик, – это же наверняка информация государственной важности…
– Я вас умоляю. – усмехнулся я, – всё, что может сделать наше государство – качать нефть из этого времени. Хотя я и могу ошибаться, но не думаю, что ошибусь сильно, если скажу, что власть во всём мире принадлежит конкретным людям, о которых никогда не пишет пресса и не снимают телерепортажи…
– Теория заговора, да? – усмехнулся Игорь, – знакомо…
– Ну почему же заговора? Обычная олигархия, при которой президенты находятся в прямой зависимости от олигархов. Америка – от банкиров ФРС, которые печатают доллары, Россия – от нефтяных олигархов… пока что у нас нет какого бы то ни было шанса изменить положение вещей.
– Но так же было не всегда. – покачал он головой, – и меняли положение вещей…
– Меняли, – кивнул я, – но заигрались с социальными экспериментами и идеологией, и профукали всё до последних штанов. Но о политике поговорим позже – просто пока знайте, что мы независимая группа и пока не имеем реальных рычагов давления или выхода к конкретным людям, способным делать большую политику, а не только жировать на капитале, не намерены предпринимать каких-либо резких или необдуманных решений. Так же, как и решений основанных на убеждениях или идеологии. С наибольшей вероятностью такие решения будут ошибочными.
– Разумно. – понурил плечи Игорь. Мы всё так же стояли на залитой солнцем поляне. Ветер был свежий, непривычно свежий для двадцать первого века, пропахшего бензином и асфальтом. Птицы лениво перекрикивались в кронах ближайшего леска, а на небе были разве что высотные, перьевые облака, которые никоим образом не спасали от палящего солнца.
Мы помолчали некоторое время.
После короткого молчания, вновь заговорил гость из будущего:
– Наверное, вы правы… в голове не укладывается! – он покачал головой, – вот так запросто и…
– Сам не пойму, как так получается, но работает ведь. – развёл я руками.
– В том то и дело, что работает. – Игорь Степанович помолчал, переваривая новости. Поверить в такое было конечно сложно, но для поколения научной фантастики и прочей околонаучной ереси было не невозможно. Сам я и Саня восприняли путешествие в неведомые дали очень и очень спокойно.
– И что вы намерены делать? – спросил гость.
– Для начала, мы предприняли все меры для легализации и для утверждения в данном мире. Сейчас в Архангельске уже куплена база для нашего дальнейшего бизнеса.
– Бизнес, – усмехнулся Игорь, – хорошее дело, но опасное.
