– Саш, мы не в какой-нибудь дуратской фентезюшке, тут люди реальные живут, дышат, торгуют, воюют, воруют и всё такое прочее. Тут тебе не прогулка "по музею". Так что отнесись немного серьёзней, прошу. А теперь давай по коням.
– А портал ты откроешь?
– Куда ж без этого. Только давай в лесочек отойдём, подальше от дорог, да там мотоциклы поставим, брезентом накроем. Авось, – я усмехнулся шутке, – не уведут. Тут больше по лошадкам спецы работают.
Сказано – сделано. Урча и ревя двигателями на пониженной передаче, мы въехали по пригорку в лес и, проехав меж деревьев редких, остановились, когда продолжать движение уже было нельзя. Кажется, это называется "подлесок" – когда от дерева до дерева КАМАЗ проехать может, а дальше – настоящий лес, по такому и пешком порой хрен пролезешь. Но пока остановив свой транспорт в подлеске, стали его зачехлять, благо брезентовые чехлы у сани в коляске были.
– Тысяча шестьсот девяносто второй, – сказал я, глядя в википедию.
– Ась?
– Церковь та каменной отстроена в тысяча шестьсот девяносто втором году от рождества христова.
– Это вроде как Петровские времена. Я, сам понимаешь, ни бубу. – развёл я руками.
Всё понятно было и без слов – Саня может самолёт (простой. Очень простой.) собрать, починить. Посредственно, конечно, но всё-таки знаком с узлами и агрегатами, да и с теорией. А я в него могу смонтировать нужную авионику, альтиметры, РУДы, всё прочее нужное. Но вот как дело до истории доходит… Скажем так, мы вам не попаданцы, которые "на гора" запросто могут вспомнить все даты тогдашних войн, политиков, походы, реформы и всё прочее. Мы – техники. Я ещё умею летать на сверхмалом самолётике "Авиатика МАИ", созданном в восьмидесятые в институте. И всё. Школьная программа давно и благополучно забыта, институтская история преимущественно касалась последних двух веков – девятнадцатого и двадцатого. Так что по уровню знания истории мы тут среднестатистические обыватели. Правда, у нас есть Гугл, но это уже не то. Историки сами путаются в деталях, так что верить им можно "постольку-поскольку".
Открыл страничку википедии посвящённой Петру первому. Посмотрел.
Сразу же в начале написано, что он совершил длительное двухгодичное турне по Европам в Девяносто седьмом-девяносто восьмом годах.
– То есть сейчас там девяносто седьмой год, царь Петр I Романов отбыл в Европу, с ним самые знатные бояре. Табели о рангах ещё пока там нет, потом он введёт, серьёзного флота у России пока тоже нет, позже будут строить. Крестьянство пока ещё не "чернь" и не "свободные". Так что Тихон правильно поступил. Это позже начали к людям как к рабам относиться.
– Так давай думать, что будем делать с порталом и с тем временем. – Задал логичный вопрос Саня.
– А чёрт его знает. Ты сам подумай, друг. Я понятия не имею, что нам со всем этим добром делать. С одной стороны тут у нас всё, институты, знакомые, родное время и родной мир. С другой стороны… – я отошёл от компьютера, оставляя на мониторе десятки окон с фотографиями церквей, спутниковыми картами района и страничкой с официальной биографией Петра первого, – не знаю. С одной стороны мы тут можем хорошо устроиться, с другой – там больше перспективы, можно выбиться как в люди, так и оказать значительное влияние на развитие страны. Сам посуди, Саш, Там паспорт не спросят, возьмём что-нибудь здесь, продадим там.
– У нас что, денег мало? – удивился Сашка, садясь за комп.
– Денег у нас и здесь хватает. Дело не в том, а в легализации. Сам посуди, в то время в цене были соль, специи, стекло, посуда. Шелка у нас лучше на порядок, но стоят тоже дорого.
– У нас что, бабла мало? – снова удивился Саня, теперь уже на то, что я исключил шёлк из товарных отношений. В принципе, его можно понять, нам едва третий десяток пошёл, так что парень, почувствовав вкус денег, начнёт по другому воспринимать понятия "дёшево-дорого". Да и к материальным ценностям меняются отношения в сторону "мы всё себе можем позволить". К слову, после того как мы поиграли в бандильерос, обнеся банк, помимо небольшого и молчаливого червячка совести добавилось и у меня чувство, что многие вещи, которые я хотел, о которых мечтал или просто облизывался, проходя мимо витрин магазинов, утратили свою ценность. Возможно, это остаток, так сказать, культяпка психологии потребления. Ограбил банк – теперь айфон, который раньше хотел купить, кажется мне неприемлемым вариантом. Сами посудите – сменной флешки в нём нет, аккумулятор "Там", в семнадцатом веке сдохнет – новый не вставишь. А розеток в крестьянских избах нема. Так что телефон – дрянь. Я предпочту купить какую-нибудь Нокию или Элджи с хорошей камерой и плеером, что бы фотоаппарат всегда был под рукой. Но вернёмся к Сане, а то он ждёт моего ответа.
