Последнюю затяжку сделал, затушив сигарету в пепельнице, и еще один стакан опустошил. В руки себя наконец-то взял, хотя понимал, что с каждым разом делать это все сложнее. Она будто ворвалась в мою голову мощным вихрем, разметав мысли и путая их, разрушая четкую схему, которую я месяцами выстраивал. Только черта с два я ей это позволю. И кулаком со всей силы о стену… На кольце обручальном вмятина появилась. Надел его после похорон Лены. Макс с отцом переглянулись тогда сочувственно, но промолчали, а через год Сава разговор по душам затеял, убеждал, что отпустить горе надо. Не понимал он, что кольцо это совсем иное значение для меня приобрело. Поклялся тогда сам себе, что не сниму, пока не отомщу, пока каждая виновная тварь кровью не умоется.
Вдруг зазвонил телефон — номер незнакомый, не из списка контактов. Говорить не особо хотелось, но ответил, вдруг что-то важное. Никогда не знаешь, какая новость тебя настигнет и когда.
— Слушаю.
— Алло. Андрей Савельевич Воронов? — услышал приятный женский голос с хрипотцой. Понятия не имею, кто это.
— Да…
— Это Эмма… Эмма Родионова. Главный редактор журнала "Закон и бизнес". Мы встречались с вами на аукционе…
Да, я ее вспомнил. Она подошла тогда с бокалом шампанского и протянула визитку. Говорила что-то насчет интервью и планов на вечер, бросая многозначительные взгляды и кокетливо играя с пуговицей своей шелковой блузки. Охотница за эксклюзивом и акула пера в одном флаконе. Эмма, значит… Вначале я думал послать ее куда подальше, но потом передумал. Оперся о подоконник и, посмотрев еще раз на брошенную мокрую одежду, решил, что мне явно нужен хороший секс. Дурь из головы выбить, а то вот на малолеток уже бросаться начал. Эмма — отличный вариант… Граф, прояви уважение — женщина ведь просит.
— Да, Эмма, я вас хорошо помню… — сделал паузу, и затем продолжил, — что, впрочем, неудивительно…
— Даже так? Как интересно, — в голосе моментально появились игривые нотки. Мужчины флирт чувствуют на интуитивном уровне. Могу поклясться, что она сейчас ухмылялась, возможно даже, глядя на себя в зеркало, и начала накручивать локон на палец. Она делала так же, когда подходила в тот раз. — Так что, я могу набраться наглости и потребовать у вас обещанное интервью?
— А вы всегда спрашиваете разрешения перед тем, как набраться наглости, Эмма?
— Нет, вы на меня пагубно влияете, Андрей… — замолчала, интригуя, чтобы потом закончить мысль, — опасной хищнице внутри меня вдруг захотелось ласково мурлыкать.
— Но она ведь не перестала быть от этого хищницей, не так ли?
— Предлагаю вам проверить это лично… не люблю бросать слова на ветер.
— Журналистская этика превыше всего?
— Вы понимаете меня с полуслова…
Конечно я понял ее с полуслова. Еще в тот вечер, когда мы познакомились.
Уже через час я переступил порог ее кабинета на пятнадцатом этаже столичного бизнес-центра, закрывая дверь на замок и опуская жалюзи. Думаю, растрепанные волосы, мятая одежда и голые ягодицы — это не то, что хотела бы продемонстрировать Эмма Родионова своим подчиненным. А посмотреть было на что. О таких, как она, говорят "Дорогая сучка" Ни одного изъяна, все по стандарту. Идеальное тело, безупречное лицо, волосы до талии, улыбка сияющая — не придраться, только веяло от нее какой-то пустотой и шаблонностью. Словно не живая, а пластмассовая. Как эксклюзивный товар, который не каждый себе может позволить купить.
Я развернул ее спиной к себе и, задрав юбку, с вожделением сглотнул, рассматривая снизу вверх и расстегивая ремень своих брюк. Высокие шпильки, длинные ноги, затянутые в черные чулки, и такого же цвета стринги… Люблю черный цвет, как и упругий зад, который она бесстыдно мне сейчас предлагала, прогнув спину. Красивая, породистая и голодная. Именно то, что мне сейчас нужно. Голый секс и ни одной эмоции, кроме бешеного желания получить разрядку. Вошел в нее резко и потянул на себя намотанные на кулак светлые волосы. Такие же, как у… Черт. Дернул сильнее, и она всхлипнула, вцепившись ногтями в край стола. Смотрел в отражении тонированного стекла, как впивается зубами в ладонь, чтобы не заорать, как колышется в такт толчков полная грудь и понимал, что не хочу видеть ее лицо. Мозг другую картинку вдруг подсунул. Белокурую маленькую ведьму, извивающуюся подо мной и кусающую свои пухлые губы, пока я яростно вдалбливаюсь в ее тело, жадно сжимая упругие груди ладонями.
