Мумумон. Какая разница? Нас сохранит то, чем мы владеем.
Зун. Я же сказал, что не боюсь.
Мелифлор. Станем же стучать каблуками и бряцать ножнами о скамьи так, чтобы испугать Королеву. Она побежит из дворца, а мы последуем за ней, все наше доблестное воинство.
Мумумон. Да, станем же стучать все вместе. Даю слово. Все вместе — тогда она выбежит из дворца. Мы пойдем за ней и полы наших плащей будут развеваться за нашими спинами.
Хаз. Превосходно! И наши ножны будут сиять из–под плащей.
Мелифлор. Нет, я первый даю слово. Когда она помчится прочь из дворца, я первым последую за ней. Не толпитесь вокруг моего плаща, когда он будет развеваться на ветру. Мы должны повыше поднимать на бегу ноги, чтобы сверкали наши башмаки. Мы должны радостно промчаться по маленькой улочке. Потом мы можем бежать спокойнее и легче.
Хаз. Да, по улице нам следует пробежать с подобающим изяществом.
Мумумон. Я думал, что сдержу слово, когда мы начнем стучать каблуками и греметь ножнами; но я кое–что упустил. Я не думаю, что Королева может убежать далеко. Она никогда не покидала дворец. Как она сможет добраться до Этерской горы? Она лишится сил уже в конце улицы и мы приблизимся к ней, поклонимся и предложим свою помощь.
Мелифлор. Хорошо, хорошо. У подножия Этерской горы холодно и уныло.
Мумумон. Королева никогда не отправится туда через пустоши.
Хаз. Нет, она слишком нежна.
Ксименунг. Они говорят, что она может…
Мелифлор. Они! Да что они знают? Обычные работяги… Что могут они знать о королевах?
Ксименунг. У них есть древние пророчества, которые донеслись с равнин на заре времен.
Мелифлор. И все равно им не понять Королеву.
Ксименунг. Они говорят, что ее мать отправилась туда.
Мелифлор. Это было давно. Женщины теперь совсем другие.
Ксименунг. Ну, дадим же слово.
Мелифлор. Нет. Тебе надлежит изречь слово, Мумумон. Когда ты поднимешь руку, мы все вместе застучим каблуками и загремим ножнами и напугаем Королеву.
Мумумон. Я преклоняюсь перед твоей учтивостью, повелитель обильных лугов.
Мелифлор. Что ж, мы готовы. Когда ты поднимешь руку…
(Громкий смех доносится из удаленной части дворца).
Мумумон. Тише! Тише!
Мелифлор. Это Королева! Она смеялась.
Хаз. Неужели она догадалась…?
Мумумон. Надеюсь, нет.
Мелифлор. Она…она…не могла думать о нас.
Мумумон. Она…она…сама смеется.
Хаз. Что это может значить?
Мумумон. Возможно, ничего, возможно…
Мелифлор. Да, это тревожит меня.
Мумумон. Не то чтобы я боялся, но когда королева смеется… во дворце возникает чувство… как будто дела идут нехорошо.
Хаз. У людей иной раз появляются предчувствия. С этим ничего не поделаешь.
Мелифлор. Возможно… Возможно, потом мы сможем вернуться к нашему галантному замыслу. А сейчас я хотел бы на некоторое время скрыться.
Мумумон. Да, давайте скроемся.
Мелифлор. Так что если во дворце приключилось что–нибудь дурное, нас оно не коснется.
(Мумумон и Мелифлор уходят.)
Хаз. Давайте скроемся.
(Уходят все, кроме Зуна и Умаза. Зун все время сидел со склоненной головой у стола. Он остается в том же положении, не шевелясь.)
Зун (с горечью). Они последуют за Королевой.
Умаз. О могущественный повелитель…
Зун (про себя). Они вернутся назад, хвастаясь, что дерзнули последовать за Королевой.
Умаз. Могущественный повелитель.
Зун. Да, мой добрый Умаз.
Умаз. В давние времена некие принцы последовали за королевой и вернулись с похвальбой. Повелитель, труженики были разъярены. Будьте осторожны, Повелитель, ибо вы и я некогда отправлялись вместе за болота. Будьте осторожны. Они очень злы, Повелитель.
Зун. Я не думаю о рабочих.
Умаз. Повелитель, будьте осторожны. Это было очень давно; говорят, они были очень злы.
Зун. Я не думаю об этом, Умаз. Я не вернусь с похвальбой на устах с тех холмов, что лежат у подножия Этерской горы. Я не стану хвалиться, пока не поведаю Королеве о своей любви. Я хочу отправиться под венец с той единственной, которая уступает только Судьбе, если вообще уступает кому–то. Я не таков, как они, Умаз. Тот, кто поведет под венец Королеву — больше, чем слуга Судьбы.
Умаз. Повелитель…
(Он с мольбой простирает руки к Зуну).
Зун. Что, Умаз?
Умаз. Повелитель… На Королеве лежит проклятие.
